Наследство последнего императора. 2-я книга

«Вот так. Не грабить, а наоборот, уничтожить собственные обозы! И даже палатки. Могли разворовать деревню, но не стали, чтоб не настраивать против себя местное население. Наоборот, раздавали своё добро нуждающимся. И хоть местные, очевидно, предки курдов, все равно напали, греки не стали их уничтожать. Бросили часть вьючного скота, отпустили рабов…

Так-так. Если сейчас чехи с восторженными воплями сравнивают себя с древнегреческими героями, то как же разбухнет этот миф через пару лет! С каким сумасшедшим восторгом будет насаждаться в чешских школах. И никто не поймает их философов и учителей на вранье. Да кто сейчас читает античную литературу – вообще в Европе? Может, найдётся сотня любителей. Ну, тысяча. Кто сравнит эллинский первоисточник с чешским мифом? С немецкими ландскнехтами нужно легионеров сравнивать. Никто не будет этим заниматься…»

Впрочем, эллинские гоплиты были не без греха. Случались у них под конец пути и стычки с местными, были бои, когда горели деревни. И за еду эллины платили не всегда.

(7) В это время прибыли к эллинам послы из Синопы, вследствие опасений как за город котиоритов, принадлежавший им и плативший им дань, так и за их область, о которой они слышали, будто она опустошается.

(8) Придя в лагерь, они начали говорить, и Гекатоним, который считался хорошим оратором, сказал: «Воины, нас послал город Синопа с поручением восхвалить вас как эллинов, победивших варваров, а также принести вам поздравления по случаю того, что, пройдя, как мы слышали, через многочисленные и тяжёлые испытания, вы спаслись и явились сюда.

(9) Так как мы тоже эллины, то надеемся видеть с вашей стороны доброе, а никак не дурное отношение, тем более что мы никогда не начинали враждебных действий против вас.

(10) Эти вот котиориты наши колонисты; мы передали им эту область, отняв её у варваров. За это они платят нам положенную дань, как делают это и жители Керасунта и Трапезунта, и поэтому всякую нанесённую им обиду город синопцев примет на свой счёт.

(11) Между тем, до нас дошли слухи, будто вы силой вошли в город и некоторые из вас поселились в домах, и будто вы силой, без разрешения, берете из области то, в чем нуждаетесь. (12) Этого мы не одобряем».

(13) Ксенофонт выступил и ответил на это от лица всего войска: «Граждане Синопы, мы радуемся, что пришли сюда, сохранив хотя бы только свою жизнь и оружие. Ведь нет никакой возможности везти и нести имущество и одновременно сражаться с врагами.

(14) Когда мы пришли в эллинские города, например в Трапезунт, где нам предоставили базар, мы покупали продовольствие за деньги, а в ответ на оказанное нам уважение и из благодарности за отпущенные войску подарки, мы со своей стороны почитали их (трапезунтцев) и держались вдали от тех варваров, с которыми они дружили. А их врагам, против которых они нас водили, мы, по мере сил, причиняли зло. (15) Спросите у них самих, что они о нас думают, так как в нашей среде есть люди, посланные с нами по дружбе из Трапезунта в качестве проводников.

(16) Если мы приходим куда-нибудь, где не располагаем базаром, будь то варварская или эллинская земля, мы сами берём продовольствие, но не из заносчивости, а по необходимости»…

Он отложил книгу.

Соколов подумал, что вполне может быть доволен собой. За какие-то полчаса обнулил прекрасно подготовленную операцию большевиков с их «Семьёй императрицы». Причём, сделал это не без изящества.

Он тихо улыбнулся и попытался представить самого себя со стороны – актёра-любителя, мастерски сыгравшего нелёгкую роль, когда приходилось на ходу импровизировать. «И откуда у тебя, братец, столько вдохновения обнаружилось? – спросил он сам себя.

Но тут же радость растаяла. Что теперь делать с таинственно явившейся и тут же исчезнувшей «великой княжной»? Если бы круг свидетелей ограничился только полуграмотными железнодорожными сторожами, показания которых оказались никуда не годными, несмотря на все старания капитана Кирсты. Но – доктор Уткин! С ним-то как? В его свидетельствах ни единого изъяна, ни одной трещины. И несгибаемая, абсолютная уверенность.

Классически неразрешимое противоречие. Как его разрешить? Он не знал, и ничего разумного в голову не приходило. «Ладно, подумаем завтра, – решил Соколов. – А теперь спать – долго, крепко, до конечной станции…»

И сию же секунду уснул, книга выпала из рук и шлёпнулась на пол.

Тихонько поднялся с дивана Степных, поднял книгу и аккуратно положил на столик. Приложил парусом ладонь к верху лампового стекла, дунул на неё и погасил огонь.

Следователь Соколов решил прямо с вокзала, не попив даже чаю, немедленно идти к генералу Дидериксу и отчитаться о командировке.

Поручик Соколов, узнав, где ближайшая офицерская столовая, решил искать, тоже немедленно, способ поскорее вернуться в Пермь.

Следователь выписал на всякий случай поручику повестку, где указал, что поручик был допрошен по важнейшему делу, не терпящему отлагательств. Дело же стоит на контроле у самого Верховного правителя.