Наследство последнего императора. 2-я книга

– У Зайчека. Но абсолютно невредим. Инквизитору на этот раз почему-то не захотелось свежей крови. Вёл разные дискуссии с высокопоставленным большевиком. Очень странно, не находите?

– Дискуссия с большевиком? С лицом, приближенным Ленину и Свердлову? Мы же не знаем, какие у Зайчека соображения.

– Да, вы не знаете главного, – сказал Дидерикс. – Комиссар Яковлев теперь не только важный пленный и уникальный свидетель. Вечером у него встреча с Верховным. Колчак очень хочет его видеть…

Придя к себе в вагон, Соколов решил: завтра и никак не позже надо увидеть Яковлева и подробнейше допросить. Мало ли что придёт в голову Зайчеку послезавтра.

Так что же на самом деле произошло в ипатьевском особняке в ночь с 16 на 17 июля?

16. ВЕЧЕР 16 ИЮЛЯ. СХИИГУМЕНИЯ МАГДАЛИНА

Схиигумения Магдалина (Досманова)

СЕРЕБРЯНЫЕ швейцарские часики показывали девять с четвертью. Времени достаточно: сбор назначен на десять вечера, можно не торопясь переодеться и проверить оружие.

Хотела Новосильцева снова завязать часики в носовой платок и сунуть в потайной кармашек подрясника, но остановилась. Сегодня она уже не монахиня и может, наконец, носить часы открыто. Пристегнула к запястью серебряный, из тонкой скани браслет с часами, отвела руку в сторону, полюбовалась.

И в этот момент монахиня Георгия исчезла. Снова появилась Евдокия Фёдоровна Новосильцева, бывший агент первой категории разведуправления царского генерального штаба, а теперь помощница чрезвычайного красного комиссара Василия Васильевича Яковлева и его невенчанная жена.

Комиссар Яковлев, знаменитый боевик и руководитель вооружённой группы уральских большевиков, занимался, в основном, экспроприациями, проще говоря, ограблениями банков, почтовых поездов. Так он пополнял партийную кассу. Официально большевики были против ограблений и разбоя. И дабы не компрометировать свою партию в случае ареста и суда, боевики Константина Мячина – таким было его настоящее имя – выходили из РСДРП (б)43, а после очередного удачного ограбления снова в партии восстанавливались.

Бесстрашному и изобретательному Мячину удавались самые опасные операции. Он легко уходил из любых полицейских ловушек и тут же организовывал новые налёты. Боевики их именовали по-научному – «экспроприации» или «эксы», дабы разбой не воспринимался как обычное уголовное преступление. Теперь оно было покрыто маскировочным политическим лаком. Кроме того, большевицкие боевики отличались от эсеровских. Эсеры были убийцами. Уничтожая крупных чиновников империи, они рассчитывали принудить правительство к социальным реформам. В этом смысле большевики были вегетарианцами, им нужны были только деньги, а если при налётах погибали жандармы или охранники, так только в тех случаях, когда избежать убийств было невозможно.

Последней удачей Яковлева-Мячина стало ограбление почтового поезда в Миассе. Кроме нескольких мешков ассигнаций на полмиллиона рублей, боевики захватили около 40 килограммов золота. История эта прогремела на всю империю. Писатель Максим Горький даже вставил её в свой роман «Жизнь Клима Самгина».

Однако на этот раз Мячину пришлось нелегко. Полиция объявила на него настоящую охоту, наступала ему на пятки. И ему пришлось искать спасения за границей.

С фальшивым паспортом на имя Яковлева знаменитый боевик скрывался несколько лет в Бельгии и вернулся в Россию только осенью 1917 года. С этого момента он, как и многие видные большевики, жил под чужим именем, которое постепенно превратилось в его собственное.

Именно Яковлеву, бесстрашному и находчивому члену партии, вожди красной России Ленин и Свердлов поручили весной 1918 года вывезти из Тобольска в Москву семью бывшего императора Николая Романова. Он поначалу смог взять только часть «багажа» (так условно именовалась семья Романовых) – Николая, Александру и среднюю дочь Марию. Однако дальше Екатеринбурга Яковлев не проехал. «Багаж» перехватили местные большевики и объявили, что в Москву Романовых не пропустят.

Тогда никто не догадывался, что неожиданная смелость уральцев – результат двойной игры Свердлова. Ещё недавно неприметный и малоизвестный провинциальный большевик вдруг стал первым человеком в РСФСР – главой советского государства. Позже стали известны его связи с Якобом Шиффом и через него с еврейским банковским капиталом Соединённых Североамериканских Штатов. Шифф резонно полагал, что большевики, готовившие открытый суд над бывшим царём, непременно предложат Николаю Романову сделку – жизнь ему и свободу семье в обмен на личное золото царя в английском банке «Братья Беринг». Упускать романовские активы ни Якоб Шифф, ни его американские собратья не собирались.

Потерпев унизительное поражение на Урале, Яковлев поначалу не осознал, что его полоса везения закончилась. И невыполненное задание Ленина и Свердлова станет не просто неудачей. А катастрофой, которая перевернёт всю его жизнь.