Наследство последнего императора. 2-я книга

– Как и ожидалось. Днём я у них ещё и полы мыла. Завтра еда Романовым не понадобится. Сам Юровский соизволил принять продовольствие и с монахинями попрощался. Но не навсегда: заказал полсотни яиц.

– Зачем? – удивился Гузаков. – В дорогу?

Усмехнувшись, Новосильцева ответила:

– Конечно, в дорогу. Откуда не возвращаются.

Все поняли.

– Ну что же, – сказал Яковлев. – Юровский получит свою яичницу, какой ещё не пробовал. Теперь прошу внимания! После совещания с нашим военно-разведочным специалистом подтверждаю: план не меняется. Ещё раз уточним детали.

Однако продолжить ему не дали.

Вошёл Дмитрий Чудинов – партийный псевдоним Касьян, ещё один уфимец. Из-за его спины, отойдя в разные стороны, появились два незнакомца – красноармейский солдат и австрийский фендрик46.

– Наши драйверы, – объявил Чудинов. – Прошу: Антон Чайковский, – он указал на красноармейца.

Чайковский, невысокий, но крепкий русоволосый парень с блестящим носом в крупных веснушках, сказал:

– Здравствуйте, товарищи, – и слегка смутился, бросив взгляд на схиигумению.

– И товарищ Кнобельц. Из бывших военнопленных. Австрийский коммунист.

Австриец, длинный и тощий, как оглобля, неожиданно улыбнулся во весь рот.

– Я Хайнрих буду, – сказал он добродушно. – Хайнрих ist mein Name. Так будет коррект.

Он снял свою высокую австрийскую фуражку, сделал общий короткий поклон, выделив им на секунду схиигумению, а она со строгим вниманием его.

– А по-нашему – Генрих, – весело сказал Чудинов. – Так привычнее.

– Тоже будет хорошо, – охотно согласился Кнобельц. – Называйте, только в горшке не садитесь на печку.

Все рассмеялись, даже по бледно-матовому лицу матери Магдалины скользнула тень улыбки.

– Товарищ Генрих очень хорошо знает заграничные аппараты, – сказал Чудинов. – И к тому же хороший портной, – добавил он.

– Знаем-знаем, – неожиданно подала голос схиигумения. – Все франтихи городские к нему бегают. Что будут делать, когда ты домой к себе спроворишься?

– А я не тороплюсь, уважаемая матюшка, – заявил австриец. – У меня невеста… Genauer zu sagen… если тошно. Не невеста, а уже das Eheweib… бабка законная.

От общего хохота метнулся огонёк в лампадке. Даже игуменья снисходительно прищурилась.

– Зупруга! – перекрикивая всех, поправился австриец.

Когда затих смех, настоятельница продолжила:

– Как так нашлась? Где же ты её потерял?

– Не терял, – улыбаясь, ответил Кнобельц. – Моя в России родилась. Тут.

– Немкиня, что ль? – ворчливо поинтересовалась настоятельница. – Аль австриячка? Как сюда залетела?

– Русская, настоящая. Из села Ферапонтова, звать Клавдия. Солдатка, муж на фронте погиб. Die Witwe… вдовая.

– Вот оно! Так может, ты в него и стрелял, в мужа-то? – кольнул австрийца Гузаков.

– Не думаю. Я стрелял никогда, – спокойно возразил Кнобельц. – Я так очень точно думаю. Винтовку мне дали никогда. Машину «Зингер» дали. Шиль, чиниль, штопаль, что надо.

– Ну-ну… – проворчала схиигумения. – Дай Бог тебе счастья…

– Спасибо, матюшка.

– А что, Генрих, – осведомился Зенцов, командир ещё одного отряда уфимских боевиков. – Много ваших нашли себе здешних пассий?

– Про пассий не знаю. А невесты – да, нашли много пленные. И немцы, и австрийцы, многи чехи со словаками, и венгры наискаль себе жёны и бабы, записальси в совдепе. А есть такие, в православие крестильсь, чтоб в кирхе венчать.

– Ну, будет развлекаться! – подал голос Чудинов. – Антон Чайковский тоже хороший шоффэр. Он к тому же особняк ипатьевский знает изнутри, поэтому будет сегодня особенно полезен.

– Изнутри? – переспросил Яковлев. – Откуда такие знания, товарищ Антон?

Чайковский вытянулся:

– Состоял в отряде охраны дома особого назначения, товарищ командующий фронтом.

– Странно. Такой фамилии в списках охранников я не видел. Или вы при Авдееве несли караул?

– Никак нет, – ответил Чайковский. – Ещё раньше. Сразу как вы доставили сюда Романовых. Тогда у чекистов своих людей не хватало. Вот и прислали отряд от нашего первого Уральского полка. Командиром у нас полковник Батицкий, военспец. А когда Авдеев набрал людей, нас отозвали в полк.

– Антон товарищ надёжный, хоть и не член партии, – вставил Чудинов.

– Пока ещё не приняли, – скромно поправил Чайковский.

– Примем, – заявил уверенно Чудинов. – Товарищ, проверенный много раз, я за него ручаюсь головой.

– Ещё бы, Касьян, ты не ручался за своих людей, – заметил Яковлев. – Задача товарищам известна? – он вопросительно посмотрел на водителей.

– В общих чертах, – ответил за них Чудинов.

– Твои люди тоже здесь? – обернулся комиссар к Зенцову.

– У въезда в город. С грузовым полуфиатом.

– Почему не здесь?

– Чтоб не пугать обитательниц, – глянул в сторону схиигумении Зенцов. – И чтоб Юровский с Голощёкиным потом не задавали в монастыре лишние вопросы.

– Правильно. Тогда прогоним задачу ещё раз, – заявил комиссар, присаживаясь к столу с самоваром. – Товарищи водители, тоже к нам. Может, чаю?

Чайковский и Кнобельц переглянулись и одновременно отказались.

– Как угодно. Да и время подгоняет.

Он помолчал.