Наследство последнего императора. 2-я книга

– Не все, – возразил Соколов. – Но пусть бы и все… Пишут – и что это доказывает? Только тот факт, что руководят газетами и пишут в них люди, в высшей степени лживые, или невежественные, или просто мерзавцы. Но допустим на минутку, что передача Романовых немцам состоялась. Тогда как так вышло, что после 17 июля и по сей день никто семью Романовых так и не увидел? В сборе ли, по отдельности. В первую очередь, встретить и увидеть Государыню Александру Фёдоровну с детьми должны родственники в Дании, где пока ещё здравствует вдовствующая императрица Мария Фёдоровна – свекровь и бабушка. Там же, в Дании, обе сестры Государя – великие княгини Ольга Александровна и Ксения Александровна. Не иголки в сене – мать с пятью детьми из кровавой Совдепии вырвалась! И никто не видел?! Даже лакеи? Хоть в замочную скважину. Хоть одного. А ведь какая сенсация для прессы! Не странно ли?

Дидерикс беззвучно хлопнул несколько раз в ладоши.

– Великолепно, – заявил он. – Наповал! Даже если бы я и очень захотел, то не смог бы вам возразить. Вы меня порадовали.

Он вышел из-за стола и зашагал по комнате, быстро поворачиваясь у двери и потом у стола. Потом остановился перед Соколовым и заговорил совершенно другим тоном – серьёзным и даже чуть взволнованным:

– Скажу вам откровенно Николай Алексеевич. Даже я, кого Верховный правитель назначил осуществлять общий надзор за следствием, не сразу увидел двойную игру следователя Сергеева. Он потратил уйму времени и казённых средств, чтобы в итоге сделать невероятный вывод: «Исследованная область не исследована».

– «…Трупы Романовых не найдены, хотя утверждают, что они здесь», – докончил Соколов. – Он мне сказал то же. В самом деле… удивительный вывод, чтоб не сказать резче… Как говорят в наших кругах, юридически ничтожный. Профессиональный следователь не может оперировать такими формулировками. Однако же что-то подвигло его к такому заключению. И, говорят, прокурор Старынкевич повторил за ним то же самое. Ну, вот видите, Михаил Константинович, не хотелось мне давать отзыв о работе коллеги. Как-то само вышло.

– Очень хорошо, что вышло. Итак, обнаружилось нечто принципиальное: Сергеев – выкрест. К сожалению, я об этом узнал слишком поздно. Тайным юдофилом оказался наш Сергеев! Версию ритуального убийства он даже не рассматривал. Мало того: едва приступив к следствию, Сергеев тут же широко дал объявления в газетах: дескать, кто осведомлён о событиях 17 июля, должен явиться к следователю и дать показания.

– И что? – удивился Соколов.

– Вы как – в самом деле, не понимаете?

– Что я должен понять? – спросил Соколов.

– Так ведь Сергеев таким образом предупредил своих единоверцев и большевиков: «Внимание! Следствие началось – спасайтесь!» Не поняли?

Вместо ответа Соколов снова вытащил из кармана грязный платок и трубно высморкался.

– Извините, – пробормотал он. – Лихорадка не оставляет…

– Вас в сей час же осмотрит гарнизонный врач, – пообещал генерал. – Кроме того, вам следует отдохнуть. Потому что ждёт вас большая работа.

– Какая же? – Соколов даже привстал.

– Вы, господин Соколов, интересный собеседник. Мне следовало бы наградить тех патрульных, кто вас привёл сюда. И, в первую очередь, Сергеева. Впрочем, он получит свою награду.

– Что вы имеете в виду, позвольте узнать? – с подозрением спросил Соколов.

– Господин Сергеев защищал вас, как лев! – сообщил Дидерикс, улыбаясь и одновременно сверля следователя взглядом. – Да-да, как лев! Без преувеличений. Именно он спас вас от экспериментов полковника Зайчека. Слышали о таком?

– Слышал, – кивнул Соколов. – Из чехов, говорят, и спиритизмом увлекается.

– Какой спиритизм, оставьте! – отмахнулся Дидерикс. – Роль Томаса Торквемады, великого инквизитора, – вот истинное увлечение Йозефа Зайчека. Артист. Творческая личность.

– Ах, вот как! Тогда, признаюсь, мне не хотелось бы стать объектом его творчества.

– Между тем, вам оставался всего шаг до этого. Благодарите Сергеева.

– Спасибо, не останусь в долгу. И перед ним, и перед вами.

– А что передо мной? Сергеев вас защитил по зову души. И я теперь вас Зайчеку не отдам! Честно скажу: хочу извлечь пользу из нашей встречи.

– Буду рад служить.

Генерал снова вызвал адъютанта, тот принёс самовар – свежераздутый, с яркими алыми углями в колоснике, утробно булькающий кипятком.

– Прошу, – пригласил Дидерикс. – Сахара нет, зато чай настоящий.

– Благодарю покорнейше.

– Чехословацкий патруль, надо думать, не дал вам закончить обед.

– Не дал, – подтвердил Соколов, осторожно берясь за горячий стакан.

Дидерикс кивнул и тоже налил себе чаю.

– Странно… – заговорил генерал. – Странно, что большевики все-таки казнили Романовых. Вы не находите?

– Действительно, странно, – согласился Соколов. – Я тоже много думал об этом. Моё отношение к жидо-коммунистам вам известно. Считаю, что после нашей победы вторым надо повесить Ленина, третьим Троцкого. Без обжалования приговора.

– А первым? – удивился генерал.

– Первым Керенского.

– Тогда уж вместе с Милюковым и Родзянко. На одном фонаре.