Наследство последнего императора. 2-я книга

Выйдя из гостиницы, Соколов спрятался от ветра за колонну гостиничного портика в ложноклассическом стиле и не мог для себя решить: дожидаться Дидерикса или уйти в свой тёплый пульман. Нет, надо дождаться. Склад могут вывезти в любую минуту.

Он замёрз и решил вернуться в вестибюль, но тут показался Дидерикс с каким-то генералом. Соколов решительно шагнул из-за колонны им навстречу.

– Что такое? – остановился незнакомый генерал.

– Не понял!.. – сказал Дидерикс и отступил на шаг.

Но тут же узнал Соколова.

Выслушав, Дидерикс заторопился обратно в штаб. И незнакомый генерал с ним.

В пульмане вовсю распоряжался Степных, филёр ещё царской службы, неказистый рябой мужичонка, каким и положено выглядеть филёру охранного отделения Департамента полиции. На самом деле, проныра – хитрый и смекалистый. Соколов назначил его своим помощником по особым поручениям.

Салон первого класса, служивший в пульмане и столовой, Степных превратил в рабочий кабинет следователя. Здесь уже стояли канцелярский стол и два венских стула. По углам два канцелярских шкафа. На полках за стеклом разложены папки с уголовным делом и двумя списками с него. Три, дня с утра до вечера, здесь трудилась бригада пишущих машинистов за ремингтонами и с пулемётной скоростью и треском перепечатывали материалы. Третья копия, как доложил Степных, будет завтра к вечеру.

Двое солдат только что установили небольшой несгораемый шкаф от фирмы братьев Смирновых. Третий приколачивал к полу допросное кресло с крепкими подлокотниками: привязывать, если надо, руки арестованного. Для свидетелей и посетителей у стены был диван, когда-то кожаный. Кожа давно срезана, вместо неё Степных постелил толстую клеёнку, от которой сильно пахло застарелым льняным маслом.

На своём столе Соколов обнаружил тонкую картонную папку с надписью красным карандашом:

«ВЫВОЗ РОМАНОВЫХ ИЗ ЕКАТЕРИНБУРГА»

– Что это? – спросил Соколов.

– Сведения, которые в дело не попали, – ответил Степных.

– Почему не попали?

Степных развёл руками:

– Не могу знать-с. Обнаружились в столе у следователя Сергеева. Похоже, вынес в отдельное производство, чтоб попутно возбудить, да так и оставил.

Морщась от стука молотков, Соколов открыл папку с несколькими машинописными листками и пробежался по тексту, выхватывая главное. Но скоро остановился, удивился и вернулся к началу. Теперь он вчитывался в каждую строчку.

ДОПРОС

Гражданка Камышловского уезда, Кунорской волости,

деревни Белейки, Лидия Федоровна Лоскутова, 19 лет,

православная, проживает в г. Екатеринбурге,

по Успенской ул. в д. №5, объяснила:

У меня есть двоюродный брат Афанасий Иванович Руденков. Его большевики мобилизовали, и он служил в Екатеринбурге шофёром на бронированном автомобиле.

Я хорошо помню: за два дня до объявления в Екатеринбурге о расстреле большевиками бывшего Государя Николая Александровича, я встретилась в кинематографе «Рекорд», часа в четыре дня, с Афанасием. Он шёл на вокзал Екатеринбург-I, и я пошла проводить его. Дорогой, идя против дома Ипатьева, мы увидели вышедший из ворот бронированный автомобиль. Брат сказал, что это вывозят у императора вещи, а потом увезут и самого императора. Я спросила его: «Неужели Государя расстреляют?», а он на это мне ответил, что его увезут в Верхотурье и заключат в монастырь. Я спросила ещё, что сделают с Государем, если заберут город чехи. Брат ответил: «Тогда его отправят в Германию, так как большевики за него взяли у немецкого короля много денег, и король взял нашего Царя себе на поруки».

Все это я показываю правду, большевичкой я не была и им не сочувствовала.

Лидия Лоскутова

И. д. начальника Уголовного розыска Плешков

При допросе присутствовал

товарищ прокурора Н. Остроумов

«Сколько же их ещё будет – сочинителей и сумасшедших?» – с досадой подумал Соколов, но, тем не менее, продолжил.

ПОКАЗАНИЯ

Фёдор Иванович Иванов, 40 лет,

православный, под судом не был, проживает

по Васнецовской ул. в доме №29, объяснил:

Я имею парикмахерскую на новом вокзале станции Екатеринбург-I. За день или два до объявления в Екатеринбурге большевиками о том, что бывший Царь Николай II ими расстрелян, у меня в парикмахерской был комиссар станции Гуляев и стал говорить, что у них много было работы. На мой вопрос: «Какой работы?», он ответил: «Сегодня отправляем императора Николая», но куда, не сказал, а я спросить его считал неудобным, так как в парикмахерской была публика.

В тот же день вечером Гуляев опять заходил в мою парикмахерскую. Я его спросил, как и куда отправили Николая, так как на этот вокзал его не провозили. Гуляев ответил мне, что бывшего царя увезли на Екатеринбург-II.