Наследство последнего императора. 2-я книга

«Все, что в газетах пишут – то ложь, – твердил мне Медведев. – Даже прислуга у них своя была». На вопрос: «Какие постели у них были?» Медведев отвечал, что они спали на кроватях, дочери – на походных раскладных, и белье всё время было чистое; комендант нанимал прачек, и за стирку платила советская власть.

Затем он рассказал ей, что всю семью спустили вниз, всего их было 11 человек. Был сам Император Николай II, его супруга, сын и дочери (сколько дочерей и как их звать – не сказал) и прислуга, всего 11 человек. Часов в 11—12 ночи к ним постучался в двери один человек, просил одеться и выйти. Они оделись и вышли. Пришли 11 человек, из которых некоторые – латыши, а кто другие были, не сказал. Все эти лица спустились по лестнице в низ дома и вошли в комнату, где была Царская семья и прислуга, а конвойным патрулям велели уйти, и они ушли. Далее ничего он ей передать не мог, так как вошёл санитар, пленный итальянец Джузеппе (фамилии его не знает), и сказал ей, что её просят в перевязочную, и она тотчас ушла вместе с этим санитаром в низ корпуса.

После этого она встречалась с Медведевым ежедневно, но разговора по поводу недоконченного им рассказа о Царской семье не заводила, и сам он, в свою очередь, более ничего ей не говорил. Не заводила она с ним разговора по этому поводу потому, что ей некогда разговаривать с ним было в следующие случаи встречи: она все время занята в хирургическом отделении делом и говорить с ним не хотелось.

Что сделалось далее с Царской семьёй и была ли она убита или расстреляна, ей Медведев не досказал, а также не сказал, были ли вооружены, и чем именно, те 11 лиц, которые вошли вниз в комнату за Царской семьёй, и вообще об участи этой семьи она ничего от Медведева не слыхала и не знает, в каком положении находится Царская семья, живы или нет они. Сама она беспартийная и ранее ни к каким партиям не принадлежала.

По поводу разговора с Медведевым о Царской семье она никому ничего не говорила, и никто не знает до сих пор, что у неё был разговор с Медведевым об этом. Не говорила она об этом никому постороннему, сама не знает, по какой причине, думала, что об этом разговоре Медведева знают на пункте разные лица – сестры и проч. При допросе же в её квартире мною, чиновником Уголовного розыска Алексеевым, в присутствии г. прокурора Пермского окружного суда Шамарина, она скрыла факт разговора с Медведевым относительно семьи Николая II потому, что сильно была взволнована нашим приходом и, кроме того, была утомлена дежурством на пункте, где дежурила она пред этим бессменно два дня.

Более по делу ничего не знает.

Чиновник Уголовного розыска Алексеев

Так-так, а вот и сам Медведев.

П Р О Т О К О Л

допроса обвиняемого

В городе Екатеринбурге, в камере своей,

член Екатеринбургского окружного суда

И. А. Сергеев допрашивал нижепоименованного

в качестве обвиняемого, с соблюдением

403 -405 ст. уст. уг. суд.,

предъявив ему обвинение в преступлении,

предусм. 13 и 1453 ст. ул. о нак., формулированное

в постановлении моем от сего февраля,

причём, допрашиваемый показал:

«Я, Павел Спиридонов Медведев, 31 год, православный, грамотный, не судился, происхожу из крестьян Сысертского завода, Сысертской волости Екатеринбургского уезда Пермской губ. Женат, имею жену Марью Даниловну и дочь Зою 8 лет, сына Андрея 6 лет и сына Ивана 1-го года. В Сысерти имею свой дом и хозяйство; занимался работой в сварочном цехе Сысертского завода, в свободное время прирабатывал сапожным мастерством.

В народной школе я проучился только два года и вышел из школы, не окончив курса. В сентябре 1914 года я был мобилизован в качестве ратника ополчения 1-го разряда и был зачислен в ополченскую дружину №2, расположенную в гор. Верхотурье. В дружине я пробыл всего два месяца и затем от военной службы был освобождён, как рабочий завода, работавшего на оборону.

После февральской революции, кажется, в апреле 1917 года, я, как и большинство рабочих завода, записался в партию большевиков и в течение трёх месяцев вносил в кассу партии денежное отчисление в размере одного процента от заработка, а затем уплату денег прекратил, так как в партийной работе участия принимать не пожелал.

После октябрьского переворота, в январе 1918 года, меня записали в красную армию, а в феврале я уже был отправлен на Дутовский фронт. Начальником отряда, в котором я был назначен, состоял комиссар Сергей Витальевич Мрачковский.

Воевали мы за городом Троицком, но война была для нас неудачной, и мы больше плутали по степи, чем сражались. В апреле месяце я с фронта вернулся домой и отдыхал здесь недели три.