Наследство с характером

– Прощайте, князь Воронцов… Ищите себе новую домашнюю зверушку, потому что меня эта роль абсолютно не устраивает.

Глава 37 Какого черта!!!

КНЯЗЬ ВОРОНЦОВ

Что бы я ни делал и как бы ни пытался загрузить себя работой, на душе было по-прежнему паршиво. Внутри меня метался раненый зверь и выл от бессилия. Даже не понимая, как все это произошло, я растоптал чужие чувства и на корню загубил свои собственные надежды.

Как только ее занесло в тот закрытый коридор с портретами?! Почему она пошла туда именно сейчас, когда все только стало налаживаться? А главное, как смогла войти внутрь? Все же знают, что это одно из священных правил дома – магически закрывать за собой дверь. Единственный, кто систематически его нарушает, так это Матвейка. Но и наказывать его за это я не собирался. Каким бы деловым и взрослым этот малец не казался, он все еще ребенок. Я в его возрасте и не такое творил.

Гораздо больше во всей этой ситуации меня интересовала сама Кэтрин. Почему эти никому не нужные портреты, от которых давно пора избавиться, так ее задели? Ну были здесь другие, и что из этого? Разве она сама не видит, что стала для меня особенной? Зачем крушить все вокруг и показательно жечь мою одежду? Что она пыталась этим доказать и почему не сказала прямо, если ее действительно что-то беспокоит?

Ведь я думал, что мы действительно сблизились и начали доверять друг другу. Утренний поцелуй, на который она со всей искренностью ответила, лишь подтвердил это. А потом во дворе возле магомобиля она сама меня поцеловала. Сама!!! Правда, после укусила. Но, если честно, что-то было и в этом.

Пальцы невольно коснулись губ, вспоминая ее, такие нежные и мягкие, словно цветочные лепестки. Ощущение шелковистых прядей, пропущенных между пальцев, и ее запах, которым я каждую ночь не могу надышаться, снова ударили в голову сильнее самого крепкого алкоголя.

– Что же вы делаете со мной, мисс Кэтрин?! Зачем сводите с ума? Отвечаете на поцелуй, а затем сами отталкиваете… – устало потер ноющие виски и поднялся из кресла, остановившись напротив моего портрета, который она написала.

Здесь, в кабинете, ему было самое место. Глядя на него, казалось, что могу взглянуть на себя ее глазами. И вот, что было удивительно: она действительно меня видела. Меня настоящего, а не то бездушное чудовище, в которое я незаметно превратился, пытаясь ужиться со своим проклятьем.

Неужели я действительно ей не безразличен? Ведь, будь иначе, она не отреагировала бы столь остро на эти чертовы портреты и не стала бы разносить весь дом, выплескивая эмоции. Эта мысль определенно согревала мое сердце. А еще мне не терпелось поскорее ее увидеть, прижать мою девочку к себе, зарыться носом в ее волосы, а на рассвете проснуться пораньше и любоваться ею спящей, как я и делал все эти последние дни.

Решение не дожидаться утра, а подняться в ее комнату прямо сейчас, пришло спонтанно, словно в сердце что-то кольнуло. Преодолев лестницу, я и сам не заметил, как оказался у ее двери.

В комнате было темно и тихо. Лишь лунный свет, пробивающийся сквозь облака, освещал хрупкую фигурку на широкой кровати, с головой укрытую одеялом.

Зря я с ней так резко, оставил сидеть совсем одну под замком, как какую-то пленницу. Вот она и обиделась, отгородилась от всего мира.

Присев на край кровати, еще какое-то время я просто смотрел на нее спящую, а затем и вовсе прилег рядом.

– Спи, моя девочка, спи, мой дикий и нежный цветок… Надеюсь, тебе понравится сюрприз, который я приготовил, и ты за все меня простишь, – прошептал я в ночь, улыбнувшись собственным мыслям.

От одного ее присутствия здесь рядом на душе становилось необыкновенно тепло и радостно, как в детстве. Я и не думал, что способен вновь испытать нечто подобное, но с ее появлением эти чувства, закатанные под толстый слой цемента, стали пробиваться с небывалой настойчивостью и вот сами собой нашли выход.

Я не смог долго бороться с желанием притянуть Кэтрин к себе. Судя по всему, спала она довольно крепко, за все это время даже не шелохнулась. А еще так тихо дышала, что я взял на себя смелость отогнуть край одеяла, чтобы увидеть в лунном свете ее лицо...

– Какого черта!!! – вырвалось в голос, когда под одеялом вместо желанной девушки оказался ворох из ее платьев.

Взгляд невольно метнулся к окну. Приоткрыто. И как я сразу не заметил?

– Ну что за болван! А чего я еще хотел, после того как запер ее здесь совсем одну?! – тут же подскочил, ощущая начинающуюся трансформацию.

Даже если Кэтрин сбежала пару часов назад, далеко она уйти не могла. А если каким-то чудом и сумела преодолеть стену, оказавшись в зачарованном лесу, то здесь мой внутренний зверь разыщет ее гораздо быстрее, чем я в человеческом обличье.

Одежда, которую не успел сбросить, затрещала по швам и разорвалась в клочья. Из горла вырвался рык: хищник взял след, учуял ее неповторимый запах и готов был следовать за беглянкой хоть на край света.