Наставление в христианской вере, т.4

40. Мы видим, что священный хлеб Вечери Господней - сладчайшая и полезнейшая духовная пища для истинных рабов Божьих. Им он добавляет знание того, что Иисус есть жизнь; побуждает их к благодарению и подвигает ко взаимной любви. Но для тех, кто не получает этого хлеба научения, насыщения и укрепления веры, кто не побуждается к выражению хвалы и любви, - для них он, напротив, становится смертельным ядом. Ибо как телесная пища, попадая в наполненный дурными соками желудок, портится и приносит вместо пользы вред, так и эта духовная пища, попадая в загрязнённую злом и нечестием душу, ускоряет её гибель. Это происходит не из-за недостатка пищи, но потому, что для осквернённых неверием нет ничего чистого (Тит 1:15), пусть даже эта пища освящена Божьим благословением. Ибо, как говорит св. Павел, «кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней ... Тот ест и пьёт осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор 11:27,29).

Подобные люди поглощают Вечерю Господню, словно свиньи, не имея ни проблеска веры, ни любви. Они не рассуждают о Теле Господнем, так как не веруют в то, что оно для них есть жизнь. Поэтому они (насколько это в их силах) бесчестят его и лишают всякого достоинства, пятная и оскверняя подобным причащением. Пребывая в раздоре и в удалении от братьев, они отваживаются смешивать священный символ Тела Христова со своими ссорами и распрями, не задумываясь над тем, что разрывают и расчленяют Тело Иисуса Христа. Поэтому не без основания они признаются виновными против Тела и Крови Господней, которые оскверняются и загрязняются их гнусным нечестием. Таким образом через это недостойное вкушение они принимают осуждение себе. Ведь хотя у них нет твёрдой веры в Иисуса Христа, самим принятием таинства они заявляют, что лишь в Нём имеют спасение и отрекаются от иных упований. Поэтому они обвиняют самих себя, свидетельствуют против самих себя, подписывают самим себе обвинительный приговор. А будучи отделены и отвлечены ненавистью и недоброжелательством от своих братьев, то есть членов Христовых, они не имеют части в Иисусе Христе. И тем не менее они свидетельствуют о том, что единственное спасение - в причастности Иисусу Христу, в соединении с Ним.

По указанной выше причине св. Павел велит, чтобы человек испытывал себя, прежде чем есть от хлеба сего и пить от чаши сей [1 Кор 11:28]. Тем самым (как я понимаю) он хотел сказать, чтобы каждый вгляделся в самого себя и дознался: уверен ли он, что в сердце своём признаёт Иисуса Христа своим Спасителем? Что исповедует Его таковым своими устами? Что готов по примеру Иисуса Христа отдать себя братьям и общаться с теми, кто сообща с ним причастен Христу? Что, как и Христос, считает всех братьев членами своего тела? Что любит их и заботится о них как о собственных членах? Конечно, эти обязанности любви и веры не могут быть совершенны в нас уже сейчас. Но мы должны стараться и стремиться со всем жаром души к тому, чтобы наша вера, зародившись, с каждым днём всё более возрастала и укреплялась, а любовь, пока ешё слабая, становилась сильнее.

41. Вообще, когда наши противники хотели приготовить людей к достойному принятию таинства, они только смущали и мучили бедные души, но так и не научили их ничему из того, чему следовало бы научить (Тот же упрёк содержится у Лютера: «Sermon von der Beichte und dem Sacrament» (Werke, D. 15, S. 496)). Они утверждали, что пребывающие в благодатном состоянии вкушают таинство достойно, и объясняли, что «пребывать в благодатном состоянии» значит быть чистым от всех грехов. Если следовать этому учению, то ни один человек из когда-либо живших и живущих на земле не может быть допущен к таинству. Ибо коль скоро вопрос ставится так, что мы получаем достоинство от самих себя, то нас может ожидать только поражение, смятение и безнадёжность. Как бы мы ни напрягали свои силы, добьёмся мы лишь того, что в конечном счёте окажемся тем недостойнее, чем сильнее будем стараться стяжать хоть какое-нибудь достоинство (О том же у Лютера: Werke, D. 15, S. 496).

Для исцеления этой язвы было изобретено средство стяжания достоинства. Оно состоит в том, что мы надлежащим образом допрашиваем свою совесть и очищаемся от недостойности сокрушением, исповедью и искуплением (satisfaction).

Ранее, в более подходящем месте (/3/4), уже было сказано о том, что это за очищение. А что касается предмета, о котором у нас идёт речь теперь, я скажу так: все эти средства слишком немощны и легковесны для души смущённой, подавленной, сокрушённой и устрашённой сознанием своей греховности. Ведь если бы Господь своим запретом отлучил от таинства всех, кто не праведен и не невинен, любому человеку было бы очень непросто удостовериться в том, что он обладает праведностью, которой требует Бог. Но кто может подтвердить, что люди, сделавшие всё возможное, выполнили свои обязательства перед Богом? А если и так, кто дерзнёт заявить, что действительно сделал всё, что было в его силах?