Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Яков. Если бы вы изволили рассудить потоньше, никогда бы сего не сказали; для того-то нам внушается тьма, дабы открылся свет. Кто научил, что такое есть кривое, тот давно показал прямое. Чувствуют, что один взор, познав черное, познает вдруг и белое. Не забывай вопроса: «Тьме же какое есть место?» Саул с Давидом представляют тебе два естества, с собою борющиеся: одно селением света, другое – жилищем тьмы. Когда Ламех убил мужа, Саул изгнал Давида, а Иона в ките страдает, тогда Библия прекрасных вечности очей, землею засыпанных, открыть не может. Тогда в земле израильской царствует голод, а жажда при источнике (воды) Иакова.

Когда же пожерто будет мертвенное жизнью, когда явится суша, на которую пожерший изблевает кит Иону, тогда стены града сего созиждутся, тогда горы возрадуются и взыграют каплющие сладость, восскачут вверх тельцы и встанет на ноги свои весь сонм людей, как писано: «Касающийся вас касается зеницы ока моего». «Ты, воскресши, ущедришь Сиона…» «Умертвил Самсон при смерти своей многих…»

А что называем крылатых волов сплетнями, и приточник тем же их именует. «Не без причины пернатым сети простираются». Но когда сия сеть влачит за собою причину, то уже она и не пустая сплетня.

Афанасий. Бросим сети со сплетнями. Скажи мне, для чего Бог изображается колесом?

Яков. Сей твой вопрос воняет афинейскими плетениями. Он начинает все – не начинается, тем есть начало; не может быть началом ничто, если прежде того было что-либо. То одно есть истинное начало, что все предваряет и само ничем не предваряемо. Один только Бог есть родное начало, что все предваряет. Он все предваряет и после всего остается, чего ни о чем другом уже сказать не можно.

«Остатки младенцам». «Покроет тебя Божие начало» (Второзаконие). Вот кольцо и венец вечного, венчающего тебя милостию! Сие истинное начало образуется и всем тем, что походило на начало, например, главою: «Мудрого очи его во главе его».

То ж источником: «Источник запечатлен…»

Коренем: «Корень премудрости кому открылся?» Зерном: «Семя есть слово Божие». Востоком: «Восток имя ему». Сердцем: «Вода глубока – совет в сердце мужа». «Я сплю, а сердце мое бдит» (Песнь песней). Деревом плодовитым: «Древо жизни посреди рая». Устами: «Не отемнели очи его, не истлели уста его».

Сюда принадлежат облако, искра, отец, мать и проч.

Афанасий. Для чего же сие начало образуется змием?

Яков. Для того, что змий в кольцо свивается, притом и острый взор имеет, как свидетельствует имя его дракон,

то есть прозорливый. δέρϰων – значит видящий, a δράϰον – будущий видеть. Око есть правитель делу. Оно в животном есть то, что солнце (есть) в мире, что драгоценные камни в земле. Притом змий свивает такой свиток, что, не узнав ока, не узнаем намерения. Библия есть точный змий; из множества таковых образов сплетается история, будто корзинка или коробочка, вмещающая снисхождение невместимого, похожа на перлову мать, показывающую извне ничтожную жидкость, но внутри как зеницу ока соблюдающую дражайше сияние жемчужного шарика: «Мать его соблюдает все слова сии в сердце своем».

Ковчег завета окован всюду золотом. По наружности кажется что-то человеческое, но внутри жилище Духа Святого. «Преславное говорилось в тебе, град Божий». «Есть тело душевное, и есть тело духовное». «Золото же земли оной доброе…»