Настенька

Настенька одним махом перескочила через комнату и вытащила из шкафа сумку с горохом. Вместе они перебирали горох, потом пили чай и после снова перебирали горох. Так медленно шла у них работа, потому что они не столько перебирали тот горох, сколько шутили друг над другом, шалили так, будто деду тоже было лет двенадцать.

— Ой! — не вытерпела наконец Настенька.

— Девочки! — пропищал дед.

— Хочется, чтобы скорее этот поезд с мамой приехал, — сказала Настенька и запустила в деда горошиной.

— Правда, — согласился дед, грустно покачав головой.

И вот пришел день. Утро закончилось, дед выключил свет и посмотрел в окно.

— О, снегу добавилось за ночь, сказал он, — придётся тебе, Настенька, доставать свои лыжи.

Дед оделся в праздничный гарнитур и долго накручивал перед зеркалом свои седые усы. Настенька тоже надела праздничную одежду и вдруг заметила, что горох они так и не закончили перебирать.

— Что же это будет с нашим супом?.. — грустно пробормотал дед.

— Ой, нудно так ожидать, чтобы сделать, чтоб скорее этот поезд пришёл.

— Давай закончим с этим горохом и выйдем на улицу, — сказал дед.

И они снова взялись за горох, но тут раздался в дверь негромкий стук и в сенях отозвались хором детские голоса:

— Настенька, открой.

— Ой, девочки! — радостно воскликнула Настенька и, рассыпав на пол горсть гороха, бросилась к двери, чтобы открыть им.

Вошли три девчонки — Рая, Фаня и Надя.

— Скорее, скорее сюда, мотыльки вы мои, — радостно затрепетал дед.

7

Это были те самые три девочки, про которых говорилось вначале этой повести. Это их тогда Настин дед защищал от Сержа Милевского. Ещё до того происшествия они раз или два были в квартире своей школьной подруги Настеньки. А после того, как Настин дед защитил их на улице, они почувствовали к ней ещё большую привязанность. И когда учительница сказала разузнать про Настеньку, как она поживает со своим больным дедушкой, Рая, Фаня и Надя стали очень часто приходить к своей подруге.

Рая казалась самой самостоятельной из них троих. У неё были две еще совсем маленькие сестры, и одна из них была со слабым здоровьем и довольно часто болела. У Раиной мамы было много забот и работы, и Рая во всем помогала ей. Рая уже умела сварить любой суп, умела вкусно пожарить мясо и приготовить всё, что необходимо. Она очень хорошо вышивала и неплохо шила. Неизвестно, кто от кого взял в привычку, — или Рая от Настеньки, или Настенька от Раи, но Рая также, как и Настенька, имела привычку иногда запищать: «Ой, девочки!» Последнее время Рая гордилась тем, что она сама себе перешила платье. На лице у неё было несколько веснушек, а волосы её плотно лежали на голове под гребешком. Она была очень похожа на Настеньку — и голосом, и фигурой, и всем видом, и своей зрелостью.

Фаня не была похожа на Раю и Настеньку. В первую очередь она была на год младше, чем они и меньше ростом. Волосы на её голове густо кучерявились, говорила она свободно, будто бы пела. И уже никак от неё нельзя было услышать внезапного выкрика: «Ой, девочки!» Перед тем, как сказать слово, она подумает и уже потом пропоёт то, что хочет сказать.

А Надя была большая смехотунья. Она очень любила смеяться. Вдруг скажет:

— Я пила воду и облилась.

И засмеётся. Или иногда случится, что она поскользнётся на льду и упадёт, а известно, когда только что упадёшь, то в первый момент не больно. Заболит немного погодя, если сильно ударился. Так в таких случаях Надя сперва засмеется, а потом уже заплачет.

Вот эти три девочки и вошли теперь в Настину квартиру.

Рая наступила на рассыпанный горох и едва не упала.

— Ой, девочки, — крикнула она.

А Надя, известно, что сделала после этого, — она сразу рассмеялась. Зато Фаня подумала и отважно пропела:

— Нужно этот горох собрать, а то можно упасть.

— Ой, девочки, давайте собирать горох! — крикнула Рая, и они все вчетвером склонились к полу.

— Как хорошо, что вы пришли, — сказала Настенька, — а то мне нудно было ожидать поезд.

— Какой поезд? — спросила Надя.

— Моя мама приезжает. И знаете что? Она раньше как-то писала, что у неё есть патефон. Значит, она его сегодня привезет.

— А какие пластинки? — пропела Фаня.

— А какие пластинки-и-и, — передразнила её Рая. — Откуда же Настя может знать?

— Вот, если бы была «лезгинка», — засмеялась Надя.

— Ой, девочки! — крикнула Рая. — Станцуем «лезгинку».

— А музыка? — уважительно сказала Настенька.

— А мы сами себе напевать будем.

— Так вы устанете, это ж трудно так, — сказал дед.

Только кто его там слушал, когда разговор шёл о «лезгинке». Девочки начали танцевать. Дед смотрел на них, и славная улыбка заполняла его лицо. Всё на свете было хорошо. Он поправился, Настенька здоровая, весёлая и учится хорошо, и скоро здесь будет дорогой человек — Настина мама. Дед стал хлопать в ладоши и в такт танца приговаривал:

— Гоп-гоп, Настенька, гоп-гоп, Наденька.

Отворилась дверь и в комнату вошёл отец Сержа, а за ним Серж. Они стучали из коридора в дверь, но за танцами их не слышали, и они отворили дверь сами.

— Ой, девочки! — пропищали в один голос  Настя и Рая.