Настоящая партнерша

Быть может, то, что я увидел в глазах Коразини, было вспышкой страха, сознанием того, что его путь внезапно оборвался, но я не мог бы поклясться в этом, слишком стремительным был поворот головы, внезапный бросок в сторону обледенелых моренных пород, за которыми можно было укрыться и которые виднелись в десятке ярдов от нас. Но каким бы стремительным ни было его движение, Веджеро оказался проворнее. Он схватил бегущего Коразини, и оба рухнули на лед, вцепившись друг в друга, нанося друг другу удары ногами, в зловещем, отчаянном молчании людей, сознающих, что наградой, ожидающей победителя, будет его собственная жизнь.

— Бросьте пистолет! — Голос Смолвуда прозвучал отрывисто, и этот крик заставил меня мгновенно обернуться: я увидел лишь белое, напряженное лицо Маргарет Росс, ее темные глаза, затуманенные болью и страхом. Я невольно поднял руку с пистолетом.

— Бросьте оружие! — Голос Смолвуда звучал непреклонно. Его голова едва виднелась из-за плеча Маргарет, за спину которой он прятался. Он ловко прикрывался ею, как щитом. Со свойственной ему храбростью и холодной расчетливостью он выжидал, пока что-нибудь не отвлечет наше внимание. — Бросьте оружие, вы и ваш товарищ! Ну, живо!

Я поколебался, взглянул на Хилкреста, кроме меня только он был вооружен, оценил наше местоположение и снова резко повернулся к Смолвуду, так как послышался хлопок выстрела из пистолета с глушителем и внезапный вскрик Маргарет Росс. Она схватилась за левую руку чуть-чуть пониже локтя.

— Говорят вам, живо! Следующий выстрел будет ей в плечо. — Голос его был угрожающе тихим, лицо выражало непреклонную решимость. Я ни секунды не сомневался, что он поступит так, как сказал. Хилкрест и я бросили оружие в одно и то же время.

— А теперь столкните его вон в ту расселину!

Мы сделали, как он приказал, и стояли, бессильные что-либо предпринять. Нам оставалось только следить за этой жестокой, смертельной схваткой на льду.

Ни один из противников не мог еще подняться на ноги, для этого было слишком скользко, и они перекатывались друг через друга. То один оказывался наверху, то другой. Оба обладали большой физической силой, но Веджеро сильно мешали усталость, оставшаяся с прошлой ночи, его искалеченные руки и бинты. Из-за них он не только не мог схватить Коразини, но не мог и нанести ему жесткий, твердый удар. Несмотря на это, схватка была жестокой. Эти искалеченные руки, которыми, как я ему сказал, он никогда не сможет боксировать, выколачивали, выбивали из Коразини саму жизнь. Я вспомнил, с какой силой Веджеро ударил меня вчера утром, и на миг во мне вспыхнуло что-то вроде жалости к Коразини. Но тут же я подумал, что Смолвуд готов убить Маргарет так же хладнокровно, как раздавил бы муху. Я снова взглянул на неподвижную фигуру у наших ног, и тень жалости бесследно исчезла из моей души.

Смолвуд тоже следил за ними, как всегда не мигая, с ничего не выражающим лицом, держа их под прицелом и подстерегая момент, когда он сможет всадить в Веджеро пулю. Но Веджеро теперь все время был под Коразини. Обхватив его одной рукой за шею, он другой рукой наносил в побелевшее лицо Коразини короткие удары, заставляющие того каждый раз вскрикивать. Наконец, сверхъестественным усилием Коразини оторвался от Веджеро и бросился не к Смолвуду, где он был бы в безопасности, а под защиту моренных скал, где ему уже не было спасения. Веджеро, со свойственной ему быстротой и ловкостью кошки, вскочил и бросился за ним так стремительно, что даже снайперская пуля Смолвуда пролетела мимо.

— Позовите сюда Нильсена! — Очевидно, Смолвуд сообразил, что происходит сейчас за моренной грядой, так как в тоне его появилось что-то дикое и нетерпеливое. Он метнул взгляд в сторону Джекстроу. В этот момент Джекстроу вместе с двумя людьми Хилкреста бегом пересекали ледник и были уже на расстоянии пятидесяти ярдов, не более. — Пусть бросит винтовку в расселину!

— Джекстроу! — Я вдруг почувствовал, что охрип. —  Бросьте винтовку, иначе он убьет мисс Росс.

Джекстроу, проехавшись на ногах по льду, остановился, секунду постоял в нерешительности, в ответ на мой повторный отчаянный крик осторожно уронил винтовку в ближайшую расселину и медленно направился к нам.

— Мейсон, он пошевелился... Он жив! — Хилкрест вдруг схватил меня за руку, указывая на Ливина.

Мне ни разу не пришло в голову осмотреть Ливина, мне казалась смешной сама идея, что такой профессионал, как Коразини, может дать промах. Но сейчас, невзирая на возможную реакцию Смолвуда, я встал на колени и наклонился к самому лицу Ливина. Хилкрест был прав: он дышал, слабо, поверхностно, но дышал, и я увидел тонкую полоску крови, тянувшуюся от виска почти до затылка. Я поднялся на ноги.

— Ушибы... Возможно, сотрясение мозга, но это и все. — Я невольно оглянулся через плечо на скалы. — Коразини уже не вернется, чтобы добить его...