Настоящая партнерша

— Зачем же спешить, — спокойно и непринужденно сказал он. — Пусть себе кружат сколько угодно. Могут даже выслать другие самолеты им на смену, это не имеет никакого значения. Пока я с вами, меня никто не тронет. А через час-другой стемнеет, тогда я и уйду. А пока держитесь возле меня, джентльмены! Не думаю, чтобы вы добровольно пожертвовали жизнью мисс Росс.

— Не слушайте его! — с отчаянием выкрикнула Маргарет Росс. В голосе ее были слезы, лицо исказилось от боли. — Уходите, пожалуйста, уходите все! Ведь он все равно пристрелит меня. Так пусть это случится сейчас... — Она закрыла лицо руками. — Мне теперь все равно, все равно...

— Но мне не все равно! — в сердцах воскликнул я. Мягкие слова, слова сочувствия здесь были неуместны. — Нам всем не безразлично. И не отчаивайтесь! Все будет хорошо, вот увидите!

— Хорошо сказано, по-мужски, — одобрительно заметил Смолвуд. — Только, дорогуша, я бы не придавал большого значения его последним словам.

— Почему вы не сдаетесь, Смолвуд? — спокойно спросил я. У меня не было ни надежды, ни намерений убедить этого человека: я говорил лишь для того, чтобы выиграть время, так как заметил нечто такое, от чего сердце у меня как будто подпрыгнуло в груди. Осторожно двигаясь по правой стороне ледника, от того самого места, где была наша засада, пробирались гуськом около двенадцати человек. — С авианосца уже взлетели бомбардировщики, и наверняка они несут бомбы. Бомбы и зажигалки.

Эти люди, высадившиеся с «Уайкема», были в форме защитного цвета, а не обычного темно-синего. Тем не менее это, наверное, были все-таки моряки, хотя у них могли быть и солдаты для каких-нибудь совместных маневров. Они были хорошо вооружены. В руках командира блестел пистолет, какой по традиции носят с собой морские офицеры, командующие высадившимися на берег отрядами, на груди у него висел автомат, ствол которого он сжимал левой рукой. Так же были вооружены еще трое, у остальных были карабины.

— Они сделают все возможное, чтобы не упустить вас живым, Смолвуд, — продолжал я, — по крайней мере, не выпустить вас живым из фиорда. Ни вас, ни ваших друзей, встречающих вас, ни ожидающих вас на траулере...

Господи, как медленно они идут! Почему кто-нибудь из них не выстрелит и не уложит Смолвуда на месте? В тот момент мне не пришло в голову, что пуля не только прошьет Смолвуда, но и убьет девушку, которую он крепко держал перед собой... Но если нам удастся еще на некоторое время отвлечь его внимание и если никто из стоящих рядом со мной не выдаст ни одним движением мышц на лице...

— Они разбомбят ваш траулер, Смолвуд, — поспешно продолжал я. Приближающиеся люди размахивали руками, их голоса уже доносились до нас. А я старался заглушить их и удержать взгляд Смолвуда на себе. — Они взорвут его так, что он разлетится ко всем чертям... И он, и этот ваш механизм. Так какой же смысл...

Слишком поздно! Смолвуд тоже услышал их голоса. Еще раньше, чем я заговорил, он обернулся и увидел, куда указывают размахивающие руки, посмотрел через плечо и снова повернулся ко мне. Лицо его исказил звериный оскал, его монолитное спокойствие наконец заколебалось.

— Кто это? — злобно прорычал он. — Что им здесь нужно? Отвечайте, иначе девушке несдобровать!

— Эти люди с эсминца, который находится в соседнем заливе, — твердо ответил я. — Это конец, Смолвуд! Хорошо еще, если вам удастся предстать перед судом.

— Убью девчонку! — дико прошептал он.

— А они убьют вас. Им приказано любой ценой вернуть ракетное устройство. Игра закончена, Смолвуд! Отдайте пистолет!

Он выругался мерзко, отвратительно. Я впервые слышал от него такие слова. Он вскочил в кабину водителя, втолкнул перед собой девушку, размахивая пистолетом так, чтобы мы все оставались под прицелом. Я понял, что он решился на отчаянный шаг, и бросился к кабине.

— Вы с ума сошли! — закричал я. — Вы угробите и себя, и девушку...

Раздался пистолетный хлопок, я почувствовал жгучую боль под правым плечом и упал навзничь на лед как раз в тот момент, когда Смолвуд отпустил тормоза «ситроена».

Большой тягач тотчас же тронулся с места, и его зловещие гусеницы прошли всего в каких-нибудь нескольких дюймах от меня. И то благодаря Джекстроу, который одним прыжком очутился рядом со мной и едва успел оттащить меня в сторону. Иначе гусеницы прошли бы по моей голове. В следующее мгновение я был уже на ногах и бежал за тягачом. Джекстроу следовал за мной по пятам. В тот момент я даже не чувствовал адскую боль чуть пониже плеча.

Почти полностью потеряв управление, тягач развивал все большую скорость и вскоре оторвался от нас. Сначала мне казалось, что Смолвуд пытается управлять тягачом, но я тут же понял, что всякие попытки в этом роде были бы совершенно безнадежны: пять тонн стали вырвались из-под контроля, как будто в них вселился дух безумия. Тягач заносило то в одну, то в другую сторону, в конце концов он описал полную дугу вокруг своей оси и понесся вниз по леднику, к большим глыбам породы, торчащим из-под ледяной коры на дальнем углу поворота.