Настоящая принцесса и Снежная Осень

С вещами на выход, — тихо, но внятно буркнул Левушка. Вид у него был озабоченный. Пропуская Лизу в дверях, он быстро прошеп­тал какое-то одно слово, но Лиза не успела ра­зобрать: то ли «малина», то ли «павлина». Ка­кого еще павлина??! Или это он про Малину?

Лизавета, рюкзак оставь, не навеки ухо­дишь, — со вздохом напомнила Малина Варе­ньевна. — Лев, давай-ка ты нам слово «доппель- гангер» и разберешь.

Лиза успела еще увидеть, как Левушка выта­ращился на доску, а Костя — на Левушку, но Саб­лезубая уже тащила ее за собой по коридору.

Лиза, не волнуйся, это нам для завтраш­него мероприятия, — деловито сообщила Саб­лезубая, цокая шпильками по пустынному ко­ридору, как манекенщица в телевизоре. Лиза понуро плелась следом, стараясь не поскольз­нуться, Она только теперь заметила, что пол натерт до зеркального блеска, как будто сюда целую команду радингленских дворцовых до­мовых запустили. Ну какого павлина? И что за мероприятие? Одни загадки...

Пахло в коридоре унылым школьным запа­хом — мастикой, мелом, пылью и масляной краской. Еще тянуло остывшими пирожками из буфета. После радингленских ароматов — було­чек с корицей, горячего шоколада, белых роз в покоях Бабушки — от этого запаха хотелось то ли спать, то ли плакать. А Саблезубая все нуди­ла, нудила...

Ты меня слушаешь, Лиза? Тебе зададут несколько вопросов и сфотографируют. Ты де­вочка разумная, вежливая... в общих чертах... — Саблезубая притормозила, критически обозре­ла Лизу и бесцеремонно поправила ей воротник, царапнув шею оранжевым ногтем. — Только почему-то ты всегда у нас такая растрепанная... Ах, ну зачем Южина в другую школу ушла! Так некстати! — почему-то прибавила она и устре­милась дальше.

«Я не у вас растрепанная, я сама у себя рас­трепанная! Только Южиной тут и не хватало для полного счастья!» — несмотря на серьезность мо­мента, Лиза тихонько хихикнула. Вот интересно, после всего, что этим летом было, Южина и в дру­гой школе по-прежнему ведьму изображает?

Мероприятие ответственное, если тебя выберут, я тебе потом на бумажке напишу, что говорить... — тарахтела Саблезубая.

Про мероприятие было непонятно, а про бу­мажку вообще глупость какая-то, но Лиза про­молчала: у Саблезубой спрашивать — дураков нет, все знают, чем это на уроках кончается!

На втором этаже они свернули к святая свя­тых, а у самых дверей директорского кабинета Саблезубая вообще стала красться и даже каб­луками не цокала. Лизе стало не по себе — на­столько, что даже волшебный слух включить не удавалось. А за дверями жужжали незнакомые голоса... или знакомые? Один — это директор... а вот еще один, женский, и он-то точно почему- то знакомый...

Саблезубая еще раз обозрела Лизу, поджала накрашенные губы и скорбно вздохнула:

Иди, Кудрявцева. И помни, ты представ­ляешь лицо школы!

Ну, кто у нас следующий? — важно спро­сил директор Игорь Сергеевич, выглянув из ка­бинета. При виде Лизы он сморщился. — Улья­на Сергеевна, я же достаточно четко сказал, из младших классов не надо!

Кудрявцева у нас уже большая, — сладко пропела Саблезубая и костяшками пальцев боль­но подтолкнула Лизу в спину. — Седьмой «б».

Хм, — директор оглядел Лизу с ног до головы и расправил лихие усы. — Попробуем. Яркая девочка. О чем-то таком ведь и просили... Заходи, не бойся.

Прямо невольничий рынок какой-то! Лиза вздернула нос и шагнула вперед. Саблезубая зацокала следом и примерилась усесться в крес­ло для посетителей,

Большое спасибо, Ульяна Сергеевна, — послышался низкий сладкий голос. Знако­мый. — Большое спасибо. У вас, наверное, очень много дел.

Посреди директорского кабинета, рдея виш­невым бархатом жакета, возвышалась герцоги­ня Паулина собственной персоной. Та самая!

Лиза отшатнулась.

Саблезубая вскинулась, фыркнула и усе­лась, а потом, к полному изумлению Лизы, под­нялась обратно.

Игорь Сергеевич, я пойду, списочек пер­вого тура по восьмым классам распечатаю, — проскрежетала она и удалилась.

Здравствуй, детка, — пропела Паулина, когда за Саблезубой с грохотом захлопнулась дверь. — Садись сюда. Расскажи нам, как тебя зовут.

Кудрявцева, ну что же ты? — удивился директор.

Лиза с трудом выдохнула. Паулину она пер­вый (и последний) раз видела в Черном Замке, и тогда это была злая колдунья, да еще к тому же и гарпия со стальными крыльями и здоро­венными когтями. А сейчас она на вид была вполне обычная тетенька, в бусах и перстнях, — ни крыльев, ни когтей, и разговаривала совсем не так, как тогда. А послушать некогда. Может, показалось?

Кудрявцева Лиза, седьмой «б», — авто­матически выдавила Лиза. Ну вот, зубы вроде не стучат, уже достижение.

Елизавета, значит, — сочным голосом сказал восседавший в директорском кожаном кресле благообразный мужчина с холеной седой гривой, орлиным носом и пристальным взором. Лиза только сейчас его заметила. — Хорошее имя, императорское. (Лиза вздрогнула.) Са­дись, Елизавета, побеседуем, познакомимся поближе, — любезно предложил орлиный нос, поправляя шейный платок. — Меня зовут Эду­ард Федорович, а это —- Алина Никитична, она с телевидения. Ты, наверно, видела такую пе­редачу — ток-шоу «Все свои»?