Настоящее имя

Легенда как легенда. Не очень хорошая, не самая плохая. Смотря как будут проверять.

— Порядок есть порядок! — хмуро сказал Золотарев. — Внутренняя контрразведка проведет расследование: неясностей тут быть не должно! Пока поживете здесь, на территории…

Карданов пожал плечами.

— Пусть проверяют!

Следующие дни он с утра до вечера давал подробнейшие показания. Расследование вел высокий сухопарый майор по имени Герман Васильевич. Держался он несколько мрачновато, но достаточно доброжелательно, насколько это вообще возможно у людей его специализации, привыкших выявлять предателей в собственных рядах.

— Где вы заметили слежку? В чем она проявлялась? Сколько их было? Приметы…

Макс отвечал, не вдаваясь в подробности и ссылаясь на плохую память.

— Вы, кажется, подвергались блокаде сознания?

— Да.

— Это могло сказаться на вашей памяти?

Макс подумал, что здесь может быть расставлена ловушка.

— Не знаю, — сказал он. — Я не психолог.

— Как вы расстались с Савченко и Веретневым? Почему столько дней не выходили на связь? Где именно провели все это время? Приметы преследователей?

— Я же уже описывал приметы!

— Еще раз, пожалуйста…

Макс знал, что все многостраничные протоколы сверят с показаниями Веретнева, потом его испытают на детекторе лжи… Но это ерунда — мелкие и крупные нестыковки, всего только косвенные улики. В худшем случае разорвут контракт. Лишь бы не направили агентов в Ниццу или Антиб…

На третий день ему разрешили идти домой. Он сразу отправился к Веретневу. В квартире обладателя многомиллионного состояния, ничего не изменилось, там по-прежнему витал запах табачного дыма, рыбы и выпивки.

— Мне тоже три дня яйца морочили, на полиграф сажали, — сказал Алексей Иванович, разливая «Кремлевскую» по стаканам. — Ну и что? У меня уже памяти нет все по минутам помнить! Мы прикрытие обеспечили? Обеспечили. Какого хрена вам надо? Так и отстали.

Он поднял стакан.

— Давай за Володьку!

Пить не хотелось, но Макс выпил до дна.

— Они меня прямо с аэропорта взяли, — продолжил Веретнев и усмехнулся. — Бриллианты в кармане, ну все, думаю, обыщут — и кранты! А они в карманы лезть и не думали, норовят в голову забраться по старой привычке: не предал ли? Не перебежал ли к врагу? А кого я предам? И как перебегу? Хотел бы так лет двадцать назад и перебежал!

— Хорошо быть богатым?

Веретнев с хрустом жевал редиску.

— А черт его знает…

Он выдвинул скрипучий ящик, порылся в ножах, вилках, открывалках, пивных пробках и вытащил угловато раздувшийся, перевязанный узлом презерватив.

— Вот они, эти кирпичи… Но продать даже самый маленький будет проблемой, я узнавал. У нас в ходу совсем другие размеры, раз в десять меньше наших…

— Это не самая трудная из проблем, — сказал Макс.

— Тоже верно… Я уже каталоги кое-какие присмотрел, журналы, даже обзвонил пару ремонтных фирм. Помнишь нашу гостиницу? Стены там такие, рейками крест-накрест выложены…

— Помню.

— Вот я себе такие стены на кухне сделаю, а пол выложу плиткой «под булыжник», и будет, словно мы сидим и выпиваем где-нибудь во французском кафешнике, на свежем воздухе.

— Так чего проще, Алексей Иванович — сел на самолет, и ты уже там… Или найми толкового архитектора, купи участок на Минском шоссе, построй себе настоящий фахтверковый коттедж, поставь столики на террасе — а потом пригласишь нас с Машей!

Веретнев помотал головой.

— Нет. Коттедж, Минское шоссе… Канн. Вся эта фигня не по мне. Вот смотри: кто при деньгах, все обязательно намыливаются сорваться с родного места и куда-то уехать. И уезжают, ну. И получается, что красивая жизнь она где-то там, где и до этого была не сильно уродливая. А здесь остается только срач один… Нет, Макс, я никуда не поеду. Я здесь красоту буду делать!

Макс с сомнением осмотрелся по сторонам. Он был уверен, что квартире Веретнева не суждено преобразиться.

* * *

Утром Макс позвонил Фокину.

— Ты вернулся? — со странной интонацие спросил тот. — А тебя уже поджидают!

— Кто? — удивился Макс.

— Приезжай, расскажу. Прямо сейчас приезжай, я закажу пропуск.

Гигант сидел за столом, занимая большую часть тесного пространства. Во рту он привычно гонял незажженную «бондину».

— Здорово, — сказал майор. — Садись. Если хочешь кофе — вон чайник ещё горячий, рядом банка и сахар.

— Не хочу. Что случилось?

— Многое случилось. Как в том анекдоте: есть новости и хорошие, и плохие.

— Давай с хороших. Плохим я уже сыт по горло.

— Пункт первый, — Фокин выплюнул сигарету в корзину для мусора. «Консорциуму» практически хана. Он ещё жив, дышит через нос у себя в берлоге. Но неделю назад их счета в западных банках были заморожены, и все их партнеры там, — майор небрежно кивнул куда-то в сторону окна, — как-то сразу утратили к ним интерес. Ты молоток, нашел нужную кнопку.

— Старался, — кивнул Макс. — Но без твоих документов ничего бы не вышло.

— Они не мои. Мне их передал Локтионов. Слыхал? То-то… Теперь можно сказать фамилию: он утонул в бассейне. Ни с того, ни с сего. Прямо на глазах у охраны.

— Таких случайностей не бывает…