Настоящее имя

— Пункт второй, — продолжал майор, доставая из ящика какую-то газету. — «Консорциум» издыхает, но сдаваться не хочет. Почитай-ка… На второй полосе.

Макс раскрыл вторую полосу. «Кость о двух концах. Подачка, брошенная Международным Валютным Фондом, поставит российскую экономику на колени.» Пока Макс читал, Фокин достал из пачки новую сигарету, точным движением забросил её в рот и сжал зубами фильтр, словно откусывал голову какому-то гадкому насекомому.

— Ну что скажешь? — спросил он несколько минут спустя.

— Явная заказуха!

— Конечно.

— Но игра уже сделана, чего они добиваются?

— Это агония, Макс. Условный рефлекс.

Фокин извлек из стола ещё пачку газет.

— Вся левая пресса последнюю неделю трубит одно и тоже. В Думе тоже начинается какое-то шевеление, левые готовят широкий жест типа заявления «Россия не продается за 8 млрд. USD»… Только все это херня, Макс. По сравнению с мировой революцией. И третьим пунктом.

Фокин убрал газеты, встал и налил себе кофе.

— Пункт третий, — сказал он, отвернувшись к окну. — «Консорциум» жаждет крови. Твоей крови. Они пронюхали, чьими руками сделана работа. И сделали на тебя заказ. Ты стоишь сто тысяч долларов!

Макс оторопело смотрел на его широкую спину.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

Фокин развернулся и положил перед ним фото Савика.

— Гений смерти. Чистодел. Валит таких лосей, что вся Москва гудит. А вскрытие ничего не показывает! Локтионова, скорей всего, тоже он завалил. Как — не пойму!

Фокин достал изо рта изжеванный фильтр, с отвращением посмотрел на него и выкинул.

— Это как-то связано с ручкой. Помнишь тот взрыв? Один алкаш нашел там ручку: темное дерево, золотой ободок посередине, довольно увесистая… А он её отобрал. И после того стал валить людей без всяких следов!

— Вот сволочь! — Макс стукнул кулаком по столу и нервно потер лоб. Это же моя «стрелка»!

— «Стрелка»? — переспросил Фокин.

— Спецоружие. Стреляет тонкими иглами с особым синтетическим ядом мгновенная смерть и никаких следов. Иглы рассасываются в тканях за три минуты…

Слушая Макса, Фокин невольно нащупал в кармане пиджака коробочку с перстнем. Злополучный взрыв выбросил в мир не одну смертельную штучку…

— Я ведь вычислил этого гада, — сказал он с досадой. — Но он почуял и скрылся. Но думаю, что он в Москве, и от ста тысяч не откажется…

Глава 2

Конец чистодела

Ковырнув замок отмычкой, Савик зашел в подъезд. Глянул в почтовый ящик — полно рекламных бумажек, давно не открывали. Поднялся на шестой этаж, подошел к электрораспределительному щиту, заглянул… Счетчик сто двадцать четвертой квартиры не вращался. На всякий случай все же позвонил в квартиру: раз, другой, третий. Бесполезно. Заказанный не живет дома также, как и его преследователь. Оставалось надеяться, что он не поменял внешность, как сам Савик.

Когда он почувствовал слежку, то быстренько нашел модного в определенных кругах пластического хирурга. Тот работал не только скальпелем, но и головой. Пять дней, пока подживала рожа, Савик жил у него на даче. Зато вышел на улицу совсем другим человеком. У него поменялся разрез и цвет глаз — раньше они были серые, маленькие, сдвинутые к переносице, а теперь приобрели удлиненную миндалевидную форму и яркий зеленый оттенок от контактных линз. Уже из-за одного этого Савик с трудом узнал сам себя. Словно не в зеркало смотришь, а в телевизор, где показывают голливудский сериал.

Шире стали скулы, толще крылья носа, массивней подбородок, неуловимо изменился рисунок губ. Волосы, вчера ещё светло-русые, торчащие во все стороны, стали черными, мягкими и слегка волнистыми. Прическа под «латиноса» оптически изменила форму черепа. Очки с простыми стеклами в тонкой золотой оправе довершали картину.

И конечно, одежда. В костюме и с галстуком Савик был похож на банковского служащего или студента МГИМО. Прощаясь, он поблагодарил кудесника, но вместо обещанных десяти тысяч расплатился стрелкой, выпущенной в щеку. Так гораздо надежней.

Савик пожил, Савик знает!

Спустившись вниз, Савик сел в неприметную «семерку» и отправился по второму адресу — на Ленинском проспекте у объекта живет подружка и рано или поздно он там объявится.

* * *

Да где же он, черт побери?

Макс ещё раз обшарил карманы одежды, висевшей в шкафу. Больше ему быть негде. Или в кармане — или нигде. Макс сел на диван, постарался собраться с мыслями.

Здесь, в квартире на Ломоносовском, он не был по крайней мере месяц, а последняя уборка здесь проводилась, наверное, год назад. В углах скаталась пыль, на оконных стеклах проступали серые потеки. Уборка, уборка… Может, кто-то из прежних жителей выбросил блок самоликвидации вместе с мусором, приняв его за обычный колпачок от ручки?

Нет, исключено. БСЛ всегда лежал в боковом кармане серого пиджака. «Стрелка» во внутреннем, а блок — в боковом. «Стрелку» Макс достал сразу же, появившись здесь после шестилетнего перерыва. При БСЛ он просто забыл…

Макс опустился на колени, осмотрел пол. Посветил спичками под диваном. Нет. Ничего.