Наступит день

На стене висела небольшая керосиновая лампа, распространявшая вокруг болезненно желтый свет. На противоположную стену падали уродливые тени.

Фридун подошел к кучке ребят, пугливо озиравших гостей, и взял за руку девочку лет трех-четырех.

— Как тебя звать, дочурка? — спросил он ласково. Девочка ответила что-то невнятное. Мать, которая, подобно всем матерям, горела желанием видеть своих детей резвыми и смелыми, погладила девочку по головке.

— Отвечай громче, дочка. Не бойся!

— Видно, кошка ей язык откусила! — проговорил с улыбкой стрелочник.

Любящий голос матери, ласковая улыбка стрелочника не прошли мимо внимания Фридуна. "Дружная семья!" — подумал он и погладил ребенка по головке.

— Сколько лет старшему? — обратился он к Рустаму.

Тот кивнул на мальчика, который был повыше остальных детей.

— Три месяца как исполнилось восемь, — сказал он с гордостью. — Опора для семьи, кулак против врага!

Риза Гахрамани испытывал особенно теплое чувство к этому обычно угрюмому и неразговорчивому человеку, становившемуся в кругу семьи добродушным и словоохотливым.

— А в школу ходит? — спросил Фридун.

— Какая там школа! — простосердечно отозвался Рустам. — Школа требует денег, обуви, одежды. Я же на мои двадцать пять туманов не могу их и кормить-то досыта. На эти деньги можно жить только впроголодь.

Жалоба мужа не понравилась женщине.

— Будет тебе жаловаться! — вмешалась она. — Господа подумают еще, что ты нищенствуешь. Слава аллаху, куском хлеба обеспечены.

— Видал? — подмигнул стрелочник Ризе. — Как ее задело! Не бойся, жена, это свои люди. Дурного не подумают. Но ты права, не стоит много говорить об этом. Приготовь-ка чаю!

В это время в дверях появился Серхан с каким-то мешком за плечами.

— А ну-ка догадайтесь, кого я вам привел!

За его широкой спиной кто-то скрывался. Присутствующие называли разные имена, но выскочила Ферида:

— Здравствуйте, друзья!

Все радостно ее приветствовали.

Тем временем Серхан опустил мешок на пол и обратился к хозяйке:

— Сестрица Медина, тут немного масла, риса и мяса для твоих ребятишек.

А Ферида передала детям коробку с изюмом, очищенным миндалем и жареным горохом:

— Это азербайджанский подарок!

Медина и Рустам поблагодарили друзей.

— Ну как ты съездила, наша героиня? — спросил Фридун.

— Знаешь, сестра, — обратился Серхан к Медине, — как начнет женщина говорить, не скоро кончит. Дай-ка сначала стаканчик бархатистого чаю.

— Как мулла без плова, так ты без чая не можешь обойтись! — с ласковым упреком сказала мужу Ферида. — Да чтобы последний, десятый, стакан был такого же цвета и так же ароматен, как первый!

— Я и пятнадцатый стакан подам ему такой же душистый, как первый, и того же цвета! — ответила Медина.

Ферида стала торопливо рассказывать о своей поездке и о впечатлении, которое произвела в Тебризе брошюра:

— Рабочим кожвенного завода и спичечной фабрики отнесла я сама… Ухитрилась даже всунуть рабочим германской ковроткацкой фабрики.

Медина подала гостям чай. Серхан отлил его в блюдце и тут же стал пить.

— Душой отдыхаю за чаем, — проговорил он довольно. — Сестрица, потрудись, пожалуйста, налей еще!

Наконец, утолив жажду, он тоже стал рассказывать о результатах своей поездки.

Все брошюры он передал по назначению, а в городе Мазандеране и окрестных селах распространил через надежных людей. Он сообщил также о встрече с руководителями ячеек и о вопросах, которые их волнуют.

— На местах идут аресты среди рабочих, но, к счастью, в числе задержанных нет ни одного из наших товарищей. Власти арестовали тех, кто возбуждал подозрение. Особенно много среди них азербайджанцев. Бесприютные, бездомные, они страдают больше всех, поэтому и свое недовольство выражают открыто.

— Неужели и там есть азербайджанцы? — спросил Фридун.

— А где их нет? Я бывал повсюду от Эхваза до Бендершаха и всюду встречал азербайджанских крестьян и бедняков, скитающихся по стране в поисках работы. На каждую сотню рабочих железнодорожников приходится не меньше семидесяти азербайджанцев. Это не преувеличение. Но к ним относятся особенно бесчеловечно.

— Значит, аресты продолжаются?

— Беспрерывно! Я поручил нашим товарищам добиваться освобождения задержанных.

— При условии, чтобы все это делалось с чрезвычайной осторожностью. Самое главное для нас в данный момент — осторожность и еще раз осторожность! Мы должны не растрачивать, а накапливать силы к решительным выступлениям.

— Ради этого я и побеспокоил вас. Большинство мазандеранских товарищей выразило желание, чтобы мы устроили либо в Тегеране, либо в каком-нибудь другом месте встречу представителей провинциальных организаций со столичными товарищами. Хорошо бы обсудить наши общие задачи и методы дальнейшей работы.

Фридун задумался. В данных условиях такое предложение показалось ему и трудно осуществимым и весьма опасным.