Наступит день

Ферида последовала за ним.

— Не торопитесь, — окликнула она Курд Ахмеда, — и я пойду с вами. Может быть, пригожусь.

— Непременно, — поддержал ее Серхан. — Станешь в стороне и будешь наблюдать. Мало ли что может случиться!

Выйдя, они сели в ожидавший Гусейна Махбуси фаэтон, и стук лошадиных копыт о камни мостовой разнесся по всей улице.

Хавер сидела в головах засыпавшего сына. Слухи, ходившие по всему городу, дошли и до нее. Везде только и говорили, что о предстоящей смене власти, о свободе, о том, что каждому будет обеспечена работа и каждый будет иметь кусок хлеба. И женщина с нетерпением ждала этого дня. День этот должен наступить и наступит скоро, быть может даже завтра. Этот великий день принесет Хавер и сотням тысяч таких, как она, одиноких женщин из народа свободу и счастье, работу и хлеб. Этот день спасет Фридуна от смерти, а Гюльназ от позорной гибели.

Хавер казалось, что вместе с живительным светом заветного дня войдет в ее жалкое жилище и Керимхан. Ведь он в числе тех, кто ценой жизни приблизил этот день торжества правды и справедливости. В дни народной свободы и счастья Хавер будет рассказывать сыну о погибшем отце, рисовать его образ, подобный образу богатыря Рустам-зала.

— Сын мой, будь подобен своему отцу! — будет говорить она Азаду. — Будь мужественным, честным и бесстрашным, как он.

Первые звезды, вспыхнувшие над Тегераном, казалось, сочувствуя ей, озаряли ее мечты.

Стояла такая спокойная, безмятежная тишина, что был слышен шелест крыльев летучих мышей, которые проносились в темноте.

И вдруг эту тишину прорезал стук колес. Фаэтон остановился у домика Хавер.

"А вдруг Гамарбану? — больно резнуло по сердцу Хавер. — Она ведь так грозилась мне, уходя! Она на все способна…"

Но тут послышался голос Курд Ахмеда:

— Сестрица Хавер! Открой, это я!

У Хавер часто забилось сердце. Радостная, она побежала открывать калитку.

— Собирайся, дочь перса! — дружески шутливо обратился к Хавер Курд Ахмед, входя во двор. — Больше нельзя медлить! Едем!

Хавер растерянно посмотрела на Курд Ахмеда. Стараясь не разбудить мальчика, который что-то бормотал во сне, Курд Ахмед осторожно взял его на руки.

— Мы не вернемся сюда больше? — спросила Хавер.

— Нет, дочь перса, ты больше никогда не вернешься сюда.

— А как же с ключом? — спросила Хавер и добавила, потупившись: — Я не платила хозяину за два месяца.

Курд Ахмед дал ей деньги.

— Возьми! — сказал он, выходя с Азадом на руках к Фериде, которая ожидала в фаэтоне. — Отдай и ключ и деньги. Только не задерживайся

Хавер вернулась быстро, и Курд Ахмед, назвав извозчику адрес Судабы, велел ехать побыстрее.

У калитки дома Судабы они столкнулись с самой хозяйкой, куда-то очень торопившейся.

— Как раз вовремя! — радостно остановил ее Курд Ахмед.

— У меня есть важные сведения для вас, — вместо приветствия проговорила девушка.

— Прекрасно. В таком случае устройте пока этого мальчика, а потом все поедем ко мне.

И, уложив Азада, они уселись в фаэтон и отправились к Курд Ахмеду. При виде Судабы Риза Гахраманн радостно бросился ей навстречу.

— В наши ряды вступает еще один боец, друзья, — весело сказал Курд Ахмед. — Знакомьтесь.

— Счастлив видеть вас здесь, Судаба-ханум, — растроганно проговорил Риза Гахрамани, пожимая девушке руку.

— Благодарю, мой друг.

— Ну, теперь за дело, товарищи! — серьезно сказал Курд Ахмед.

— А ханум знают? — значительно спросил Риза Гахрамани. — Нет, но сейчас они узнают, зачем я их позвал.

Они опустились вниз. Отперев дверь подвала, Курд Ахмед вошел первым, за ним — остальные товарищи.

Потерявший всякую надежду, Гусейн Махбуси пытался перегрызть веревку. В его колючих глазах застыло выражение животного ужаса.

— Сейчас разберемся во всем, — сказал Курд Ахмед твердо. — Садитесь, господа! Садитесь, ханум!

Присутствующие расселись на поленьях дров, лежавших в подвале.

— Суд начинается, — проговорил Курд Ахмед и обратился к Гусейну Махбуси. — Ты обвиняешься в том, что предавал родину, предавал друзей и товарищей. Ты не простой предатель. Ни одна змея не обладает столь смертоносным ядом. Ты убийца Керимхана, Симоняна и других наших товарищей. Ты виновен в аресте Фридуна. Вот в чем мы обвиняем тебя. Тебе предоставляется последнее слово. Говори! Мы готовы выслушать тебя.

Гусейн Махбуси подполз к присутствующим ближе, заглядывая по очереди в сумрачные лица Курд Ахмеда, Арама, Судабы, Хавер.

— Пощадите!.. Пожалейте меня!.. Не убивайте! Освободите, и я буду вашим преданным рабом!

— Прочь, подлец! — оттолкнул его ногой Риза Гахрамани. — Борцы за свободу не могут встретить рождение нового дня в одном ряду с таким негодяем, как ты! Прочь!

— Я буду служить вам, как верный пес!

— Молчи! Когда я слышу твой голос, мне хочется задушить тебя своими руками!.. — вся дрожа от волнения, крикнула Ферида.

— Лучше ты сам перечисли все свои преступления, — прервал его Курд Ахмед. — Армия свободы не нуждается в услугах предателей.

Гусейн Махбуси заплакал.