Наступление

Конечно же, его охраняли — человек, занимающий такую должность, не может быть без охраны. Пять человек и две машины, по его настоянию охрана не показывалась ему на глаза. Там, где он жил до этого, он никогда не имел никакой охраны, пусть у него могло быть немало недоброжелателей — потому что лучшая охрана это авторитет. Когда все блатные в городе знают, что стоит только поднять руку на кади, судью, и тебя растерзают в камере — можно не иметь никакой охраны. А растерзают потому, что кроме явной власти есть тайная, которой нет и не может быть в стране победившего социализма — но она есть, она все больше поднимает голову. Только Сталин в свое время сработался с тайной властью, он родился совсем недалеко отсюда и хорошо понимал, с чем и с кем не стоит связываться. В его государстве все было рационально — он не искал лишней беды, хотя и не уклонялся от вызова, он знал могущество тайных сетей и умел им пользоваться. Это потом Хрущев, весело и размашисто стал ломать кропотливым трудом созданное… так наломал, что до сих пор аукается.

Второй человек прибыл на встречу не на представительском Зиле, как полагалось ему по статусу, а на скромной черной ГАЗ-31, только что входящей в моду в Москве — квадратной. Правда номера машины были 0010, принадлежала она Управлению делами ЦК КПСС. Человек этот был подготовлен к превратностям погоды куда лучше: он ездил на Уренгой, на прииски, разбираться, что там происходит, и нефтяники подарили ему германскую рабочую куртку, такую теплую и в то же время неприметную на вид, что он ее так теперь и носил по Москве. Его тоже охраняли, охраняли куда серьезнее — целая бригада девятого управления КГБ, шесть машин — но и здесь охране было приказано «не светиться», не показываться на глаза…

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Гейдар Алиев вышел из машины, которая после этого не припарковалась, а поехала дальше — она так и будет курсировать в ожидании сигнала от прикрепленных — неспешно пошел вглубь небольшого парка, оглядываясь по сторонам. Черные, корявые деревья как шайтаны, пробудившиеся под землей, тянули свои ветви к черному, беззвездному небу. На Патриарших сейчас почти никого не было, только старики и молодые парочки.

Ахмад Хасанов, депутат Верховного совета СССР трех созывов, переброшенный на работу в КГБ по «партийному призыву» неспешно поднялся навстречу спешащему к нему Алиеву.

— Ассалам алейкум, Ахмад-муаллим — первым, не по должности, а по старшинству поздоровался Алиев

— Ва-алейкум ас-салам Гейдар-аскер — Хасанов использовал довольно редкое и многозначительное приветствие, назвав своего собеседника воином.

— Какой из меня аскер, Ахмад-эфенди… я теперь кабинетный аскер… моя битва — за столом с карандашом.

— В Коране сказано, Гейдар, что тот, кто помогает словом, советом или мнением, не менее опасен, чем тот, кто сражается. Если это, конечно дельные советы.

— Коран источник мудрости… — задумчиво сказал Алиев — и он же источник большой беды.

— Ты не прав, Гейдар — возразил кади — источником беды всегда являются люди. Коран — это оружие в войне, не более того. Мы можем владеть им или нет — но мы не можем делать вид, что его нет.

— Да, он есть…. Как ваши сыновья, Ахмад-эфенди?

— Мои сыновья делают то, что и должны делать, Гейдар. У каждого из них своя дорога — и стоит ли мне, старому человеку, навязывать им свое общество.

— Мне говорили много хорошего про твоих сыновей — сказал Алиев — говорят, что они совсем не берут взяток.

Кади пожал плечами

— А смысл, Гейдар? Берет малую толику лишь тот, кто не способен взять все целиком.

Берет малую толику лишь тот, кто не способен взять все целиком…

Гейдар Алиев, несмотря на то, что он никогда не забывал о своих азербайджанских корнях — все же был глубоко советским человеком. Его карьера представляла собой типичную карьеру self made man, человека, который сделал себя сам, если пользоваться терминами английского языка. В те годы СССР представлял большие возможности для такой карьеры, что было то было. Родился в небогатой семье, сам додумался учить русский язык, осознав, что это — язык власти. Сам пошел на курсы НКВД, сам делал карьеру, целенаправленно и упорно. Как и все сотрудники КГБ Гейдар Алиев был прагматиком и циником, он хорошо понимал, что с трибуны говорится одно, но в жизни часто бывает совсем другое и ничего в этом нет. Но все равно он был советским, воспитанным по советским лекалам человеком, и одно из основополагающих понятий, которое вложили в него этим воспитанием, было изначальное равенство людей. Он жил и воспитывался в обществе, где дети первое, что читают в букваре — мы не рабы, рабы не мы, он был твердо уверен, что терпением, трудом, интригами, кумовством — но наверх может пробиться любой, это зависит от его способностей или испорченности или того и другого разом. Но все равно — только от себя.