Благодарная, она, в свою очередь, предложила свою помощь Валере. И, немного посоветовавшись, они купили банку яблочного сока. Потому что беременным яблочный сок чрезвычайно полезен! По пути домой познакомились, разговорились. Балерина звалась Еленой, знала много умных слов и умела красиво хлопать длинными (с театра стыренными) ресницами. Она так увлекательно рассказывала об Одетте и Кармен, что Валерик просто очумел от дикого желания посмотреть на балет хоть одним глазком. Елена пообещала ему контрамарку так, что Валерик понял: одной контрамаркой тут не обойдется. На том и разошлись, не забыв обменяться рабочими телефонами.
Домой молодой муж вернулся совсем другим человеком. Он машинально чмокнул жену, поставил на стол авоську с банкой и пропал в ванной, где брился, плавал в пене, получившейся из дефицитного шампуня, и напевал что-то романтическое себе под нос.
А Наталью вырвало при виде яблочного сока. Она хотела березового. И говорила об этом раз сто, но Валера… ее, видимо, не расслышал. В общем, пришлось ей идти в магазин самой. После она тихонько шептала матери, что ей тогда еще был подан знак, но она, дура, так и не поняла намеков судьбы.
Валера посетил театр балета и долго аплодировал третьему лебедю с краю, решив про себя, что та необыкновенно грациозна. Самая лучшая, в сто раз прекрасней примы. А собственная пузатая гусыня –жена – Елене даже в подметки не годится.
Конечно, у влюбленных начались трепетные свидания, на которых их губы нежно, как бабочки, соприкасались и тут же испуганно разлетались. А когда балерина пригласила любимого в маленькую квартирку, до потолка заставленную статуэтками и вазочками, окружавшими мягкую тахту под нежным балдахином – тот пропал раз и навсегда. Яркие пятна диванных подушек на сером фоне гладких стен говорили об утонченном вкусе хозяйки. Настоящий скромный приют нежной принцессы! Куда там Наташкиным коврам, фикусам и начищенным до блеска сковородкам! Прочь из жизни, пошлость! Здравствуй, изящество и красота!
Мама Натальи, Галина Анатольевна, любила приходить к молодым в гости, чем смущала и стесняла Валерика. Но ей на его смущение начхать с высокой, высокой колокольни. Девка уже на седьмом месяце, живот, как у беременной крольчихи – надо помогать. Она первая поняла, что зять переродился. Из покладистого, робкого парня превратился в чучело, в паяца, крутившегося у зеркала и постоянно что-то насвистывающего себе под нос. На Наталку – ноль внимания. Зато с каким интересом смотрит «Танцы разных народов» по «музыкальному киоску»! Теща взяла Валерика на карандаш. Она была решительной и грамотной теткой, поэтому насмотревшись «Знатоков», устроила профессиональную слежку за блудным родственником.
Результаты поисков были потрясающими: зять после работы вилял как заяц, пытаясь запутывать след, а потом исчезал в дебрях соседнего микрорайона. Соратницы вездесущей Галины Анатольевны установили, что товарищ Валерий Алексеевич почти каждый день ныряет во второй подъезд тридцатого дома, где падает в объятия «проститутки Ленки», местной балеринки, а потому, «проститутки» вдвойне! А там, дело техники.
Однажды вечером Галина Анатольевна позвонила в дверь любовного гнездышка. Открыла ей полуодетая (или полураздетая) балетная нимфа. Взглянув на мощную комплекцию тети Гали, на грозную, воинственную позу, Елена поняла, что ей пришел кирдык.
Теща вцепилась в тонкое нервное лицо балерины и заорала матом на весь подъезд. Но победу над проклятой разлучницей одержать так и не удалось. Полураздетый (или полуодетый) Валера отцепил от любовницы бешеную бабу, как хозяин отдирает клеща от собаки. Выставил ее на площадку и захлопнул перед носом дверь, пригрозив вызвать милицию и отправить Галину Анатольевну на пятнадцать суток в каталажку за злостное хулиганство.
Вернувшись домой, Галя рвала и метала, в красках расписывая Наталье все свои приключения. Цель одна – укомплектовать бабское войско еще одной обиженной и справедливо гневной женой. Но Наталья вся пошла в своего умного, рассудительного и спокойного отца, давно ушедшего в мир иной. С такой-то супружницей – не удивительно!
– Мама, зачем ты на меня всю эту грязь выливаешь? – тихо, но жестко спросила она у матери.
И та замолчала, наконец-то испугавшись серьезных последствий. Не дай бог, дочка сейчас окажется в больнице, а виновата будет мамынька-истеричка! И забегала, забегала по квартире в поисках валокордина для Натальи.
– Не надо. Переживу. А ты – уйди, мама, – сказала дочь.
– Так ведь… А вдруг выкидыш?
– Я сказала, уйди! Позвоню, если что, – ответила маме Наталья.
Конечно, ни о чем таком Маша не помнила. Но мама все-таки однажды проговорилась:
– Я один раз понервничала сильно, а ты такого гопака в животе моем сплясала! Ой-ой!
– А почему?
– Потому, что маленькие детки все слышат и все понимают. И если их мама плачет, то и они начинают переживать, как там их мамочка, не случилось ли чего?
– А что я там делала, когда не плясала гопака? – Машка настроилась на исследование важной проблемы, которая ее уже весьма интересовала.