Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Эта задача требует от руководителей всех инстанций величайшей инициативы и служебного рвения. Поскольку в нашем распоряжении нет низших органов местной администрации, а количество наших учреждений и сельскохозяйственных руководителей может быть лишь ограниченным, то любой бюрократической работы необходимо решительно избегать. Наши люди должны находиться на переднем крае своего фронта работ, лично руководить и отдавать распоряжения. Люди, не умеющие проявить подобную инициативу, не годятся для наших целей и должны быть как можно скорее заменены. При такой сильной личной приверженности делу и необходимости быстро принимать решения и отдавать приказы постоянно будут случаться промахи. С ними придется мириться. А вот с чем мириться нельзя – так это с нерешительностью и недостатком инициативы из страха принять неправильное решение. Наши люди должны четко понимать, что они могут полагаться только на себя и на этих обширных пространствах не могут ждать письменных или телефонных приказов сверху. Они должны работать самостоятельно и с полной отдачей в соответствии с приведенными здесь принципами[222]. Они не должны ничего требовать от вышестоящих инстанций, потому что эти требования – по крайней мере, в первые месяцы, – не смогут быть удовлетворены. Напротив, при недостатке запчастей для сельхозмашин, при нехватке или поломке тягачей или при отсутствии топлива для них они должны решать эти проблемы своими силами, и пусть даже самыми примитивными методами, чтобы обеспечить выполнение основных задач: уборка урожая, заготовка урожая, посевная кампания для нового урожая. Наши люди должны понимать: они смогут подчинить себе население, только если будут действовать четко, по существу и непреклонно. Русский привык, что им командуют. Приказы и указания должны быть такими короткими, простыми, ясными и четкими, чтобы не вызывать у русских никаких вопросов и дискуссий. Дискуссии должны быть задавлены в зародыше. Только так можно успешно управлять русскими

[223].

В заключение необходимо еще раз указать на самое важное: при большевистской системе Россия ушла из Европы, нарушив таким образом равновесие в европейском разделении труда. Наша задача – вернуть Россию в это европейское разделение труда, что будет неизбежно означать крах экономического равновесия в самом СССР. Поэтому ни при каких обстоятельствах не может быть речи о сохранении существующего порядка, наоборот, последует сознательный отказ от него и включение продовольственной промышленности России в европейские рамки.

Из этого неизбежно следует вымирание как промышленности, так и большей части населения в прежних областях-получателях.

Эту альтернативу нельзя подчеркнуть более жестко и остро.

Игнорирование Европой основ продовольственной автаркии уже привело к тому, что северная и западная Европа сегодня голодают. Оно привело к тому, что Германия, сделавшая выводы и вступившая в «битву за производство»[224], фактически должна обменивать свои продовольственные припасы и урожай на уголь, железо, машины и т. д. в Бельгии, протекторате, губернаторстве и даже по Франции. Высокоиндустриальная, после Англии самая нуждающаяся в поставках продовольствия Германия вынуждена снабжать продуктами питания в обмен на промышленные товары регионы с лучшим климатом и сельским хозяйством, снабжать страны, которые считаются аграрными. Трудно представить себе более гротескное воплощение ошибочной европейской продовольственной политики. С другой стороны, оно как нельзя лучше показывает высокие достижения немецкого сельского хозяйства, особенно учитывая тот факт, что в четырехлетнем плане 1936 года фюрер потребовал промышленной автаркии, чтобы освободить валюту для импорта продовольствия.

Но теперь из-за событий на Востоке и из-за продолжительности войны ключевой вопрос продовольствия должен стоять на первом месте. Потому что от этого зависит не только победа в войне, но и последующее сохранение мира.

Главной целью европейского сельскохозяйственного производства останется сама Европа. Присоединение Востока ни в коем случае не означает снижения сельскохозяйственного интенсифицирования в Германии и Западной Европе. Наоборот, это интенсифицирование продолжится и усилится после войны. России во время войны и после войны отводится роль поставщика дополнительного продовольствия, которое [впоследствии] будет составлять не более 10 % от нашего собственного урожая.

Речь идет, таким образом, не о замене европейского интенсивного сельского хозяйства посредством присоединения новых земель на Востоке, а о замене ввоза продовольствия из-за океана ввозом его с Востока. При этом важны две вещи: