Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Такое язвительно-пренебрежительное отношение ко многим своим ближайшим коллегам, возможно, психологически и облегчало Бах-Зелевскому его роль свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе, поскольку почитаемого им Гиммлера на процессе не было. Впрочем, ему отвечали взаимностью. О высокомерии и раздутом самомнении самого Бах-Зелевского ходили легенды. Составители книги приводят мнение бывшего командира специальной команды СС оберфюрера Оскара Дирлевангера: «Я видел его несколько раз, этого очень тщеславного парня, который наслаждался своей ролью господина, властного над жизнью и смертью гражданского населения, а также его подчиненных» (Дневник карателя…, 2021: 83).

Свое представление об идеальном человеке и солдате Бах-Зелевский высказал в очень примечательном обращении (по сути, молитве) к «Неведомому Богу», созданном в ноябре 1942 г. и завершающем первую часть дневника как своеобразный итог: «Ты, Неведомый, который управляет судьбами людей и народов. Ты знаешь, где я был прав, а где неправ, где я подчинялся приказам фюрера и где я не мог этого сделать. Как

верный последователь Адольфа Гитлера и порядочный немецкий офицер, я принимаю на себя судьбу, которую Ты для меня определил. Боже мой, Ты знаешь, что я, как и любой другой здоровый человек, люблю жизнь и боюсь боли и смерти

. Если Ты избрал меня в роковой час народов для великой задачи, то в сердце своем я не прошу о жизни. Я прошу о жизни фюрера, которого Ты послал немецкому народу, и даруй победу моему народу, после чего я прошу Тебя о здоровье жены и детей. Ты знаешь, как я благодарен Тебе за то, что Ты подарил мне любовь такой благородной и доброй женщины, которая всегда жила в любви и заботе только о своем муже и наших детях. Ты знаешь, что это была единственная женщина, которую я когда-либо любил как жену, любовницу и мать

. Сохрани детям мать, и пусть мои любимые дети станут истинными немцами. Ты подарил мне большое счастье, но также позволил лицезреть ужасы этого мира и Твоих созданий. Будь милостив ко мне и дай мне силы, чтобы я никогда не боялся намерений рейхсфюрера СС и в опасности не думал о себе, а только о благополучии и горе людей, доверенных мне. Если Ты решил предать меня смерти, то позволь мне умереть без колебаний, стать примером для моих подчиненных. Так много Ты призвал к себе моих хороших товарищей в войне 1914–1918 годов и в нынешней войне. Дай мне достойную кончину!»

(с. 258) (выделено нами. – Е.М., А.Р.).

* * *