Натуралист на мушке, или групповой портрет с природой

— Возмутительно, — подтвердил Картонный Человечек. — Ни один уважающий себя журналист никогда не опустится до мошенничества.

— И оскорблений Уолта Диснея, — добавила Неандерталка.

— О господи, — простонал Аластер, — мы же теряем свет.

— Все, что мы сделали, — терпеливо объясняла Паула, — это привязали к ветвям вашей вишни две привезенные с собой ветви другого вишневого дерева с несколькими коконопрядами. Как только мы закончим съемку…

— Вы хотели сказать подделку, — возмущенно воскликнул Картонный Человечек, — вещь, недостойную истинного журналиста.

— Как только мы закончим съемку, — невозмутимо продолжала Паула, — мы тут же заберем их назад.

— А куда это вы их заберете? — спросила Мегера.

— Туда, откуда взяли, — отрезал Аластер. — Там для них более благоприятный климат.

— Вы имеете что-нибудь против 87-й улицы? — спросила Мегера.

— Да кто вы вообще такой, чтобы критиковать 87-й округ? — спросил Картонный Человечек. — Не иначе как англичанин или, быть может, бостонец?

— Послушайте, — сказала Паула. — Нам нужно еще ровно пять минут, чтобы доснять сцену, а дальше мы все сложим и оставим ваш пустырь таким же, каким он был прежде.

— Мы не позволим использовать наш пустырь для подделок, — сказала Мегера. — Это наш пустырь, а не ваш.

— Но мы же никому не мешаем, — умоляла Паула. — Если уж на то пошло, то собачники, выгуливающие здесь собак, приносят гораздо больше вреда.

— Вы приволокли сюда клопов, — сказала Неандерталка. — Стоит только глазом моргнуть, и они расселятся по всей 87-й улице.

— Мой бог, — простонал Аластер, — да это же просто смешно.

— Вам, может, и смешно, а нам нет, — произнесла Мегера. — Приходите сюда, разбрасываете повсюду коконопрядов и думаете, что нам все равно.

— Как по-твоему, у Альфреда Хичкока тоже были такие проблемы? — обратился я к Аластеру.

— Требую немедленного вывода клопов с нашего пустыря, — сказала Мегера.

— Я присоединяюсь к этому требованию, — сказал Картонный Человечек.

— Да уберем мы их, — закричал Аластер, — после того как снимем!

— Мы не позволим никакого мошенничества на нашем пустыре, — повторила Мегера.

Этот нелепый диалог продолжался еще какое-то время, пока наконец эти три личности и наступившие сумерки не вынудили нас убрать коконопрядов в фургон и уехать с пустыря. Только после того как Мегера лично убедилась, что коконопряды убраны и заперты на замок, она удалилась.

Каким бы досадным и неприятным ни казался нам тогда этот инцидент, по прошествии времени он все же вызывает некоторую долю симпатии. Было приятно сознавать, что в таком огромном, беспардонном и внешне равнодушном городе попадались люди, готовые защищать даже какой-то паршивый пустырь, усеянный собачьими колбасками.

ФИЛЬМ ДЕСЯТЫЙ

Оставив неугомонный, вечно спешащий Нью-Йорк, мы вновь перенеслись в Европу, в одну из моих любимых стран — Грецию, чьи море и небо так невероятно сини, а воздух столь чист и прозрачен, что ни одно другое место на Земле не может с ней сравниться.

По замыслу этой серией должна была открываться наша программа, но так как на телевидении все обычно делается шиворот-навыворот, то неудивительно, что мы снимали ее последней. Благородной задаче создателей фильма — посвящению обыкновенных людей в страстных любителей-натуралистов — как нельзя лучше (по мнению Джонатана) способствовал сам дух острова Корфу, дух, пробудивший во мне еще в детские годы живой интерес к природе, ставший делом всей моей жизни. Лично мне затея нашего режиссера пришлась по душе — в последние годы, несмотря на приглашения многочисленных друзей, мне никак не удавалось приехать на Корфу; к тому же Ли никогда еще там не была.

Остров из-за нестихающего туристического бума отчасти утратил первозданную прелесть, но, несмотря на происшедшие перемены, он все еще полон неизъяснимого очарования. Поэтому я горел желанием показать Ли те его уголки, которые сохранились нетронутыми со времен моего детства. Повезло нам также и с проводником. Им оказалась жившая на Корфу и прекрасно говорившая по-гречески моя старая знакомая Энн Питерс, которая и предложила нам свои услуги. Когда-то Энн работала моим секретарем и сопровождала меня во время съемок фильма в Сьерра-Леоне, а позже в экспедициях по спасению редких и исчезающих видов животных в Австралии и Патагонии; поэтому ей, как никому другому, были хорошо известны сложности, возникающие в процессе работы над фильмом вообще и при создании фильма о животных в особенности.

— Интересно, где мы будем жить? — спросил я Джонатана.

— В «Корфу-Паласе», — ответил он.

Я уставился на него, не веря собственным ушам. «Корфу-Палас» был старейшим и самым знаменитым отелем острова, сооруженным где-то в начале века. Правда, его месторасположение наводило на мысль о довольно оригинальном складе ума выдающегося зодчего: отель находился на окраине города на берегу широкого залива в том месте, где сточные воды со всего острова изливались в море, наполняя всю округу, особенно летом, таким ароматом, что даже собаки предпочитали обходить его стороной.

— Чья это идея? — поинтересовался я.

— Энн, — ответил Джонатан.