Читаем Научи меня бегать по воде полностью

Место встречи товарищи выбрали очень давно и, не сговариваясь, точно знали, где друг друга найти. Излюбленная свежевыкрашенная скамейка блестела в лучах заходящего солнца. Кирилл пришёл первым, присел и задумался. Над головой приятно перешёптывалась листва тополя, затрагиваемая лёгким ветерком. Вечерний воздух освежал мысли, и парень задумался о недавнем загадочном явлении.

– Привет, Кирюха! Чё такой кислый? Всё норм? – перебил его мысли только что бесшумно подошедший Илья.

– Да так, не понимаю.

– Это как, разъясни.

– Слушай, ты вчера ничего странного не видел, не чувствовал?

– Ты у меня уже спрашивал, приглючило тебя что-то? – усмехнулся Петров,– Дене звонил? Будет?

– Обещал.

– Слышь, я у папани «тачку» замутил на вечер, прокатимся? В «КореШок», там сегодня рок-группа «Абракадабра», слышал такую? – подмигнул Илья.

– Не-а; денег много надо, а я на мели.

– Не парься, у меня хватит, я Лизку с собой беру, а Деня Юльку вроде хотел зацепить. У тебя есть кто?

– Не, Илюха, никто не нравится, Ленку забыть не могу,– соврал Пацнов.

– Ну ты дурик! Она же сама тебя кинула через плечо, а ты киснешь; выше нос! Поехали, там столько «чик» прикольных, «оторвёшься», во всяком случае… Это я тебе гарантирую; может, даст какая-нибудь.

Петров все говорил, говорил, но в какой-то момент Кирилл сосредоточил взгляд на его глазах, и холодная, колючая змейка пробежала по спине. О Боже! – в них плыла разноцветная волна. А Илья, не останавливаясь, рассуждал о спорте, соревнованиях, нечестных судьях, о Лизкиных капризах, о возможности подработать, а также о выбранной им недавно татуировке. А Кирилл слушал и молчал. Он начал сомневаться: не приснилось ли ему всё это, но почему такое неприятное чувство не покидает его, а лучший друг кажется чужим человеком?

– Э, ты чё прибалдевший какой-то? Звони Дене, где он?

– Да, да, сейчас,– растерялся Кирилл, вытащил мобильный из кармана, но, увидев метрах в двадцати друга, засунул телефон на место,– да вон он идёт!

– Деня, ё-моё, где тебя носит? – разразился Петров.

– Да так; мелких надо было из «музыкалки» забрать. Ты на колёсах?

– На деньги, гони в магазин; Кирюха, поможешь ему купить, а я «тачку» разогрею. Мне – «крепкое», две по ноль пять.

– Ок!

Завелись, покатились. Илья почти одновременно включил самую модную рок-группу и откупорил банку с пивом. Новая серебристая «Субару Форестер» приятно зашелестела по асфальту, а музыка с пронзительным звуком вырвалась из открытых окон, чем немного шокировала проходящих пешеходов.

Летний город дышал пьянящей свежестью. Кирилл выставил в окно руку, и она стала резать влажный вечерний воздух. В зеркале лобового стекла весело подмигивал кареглазый, уверенный в себе Илья.

– Рыжик, ты чего не пьёшь? – обратился Илья к Дене.

– Я не Рыжик, хватит подкалывать, ты ещё при бабах так меня назови. Я же вас по кличкам не называю,– обиделся друг.

– Ладно, ладно, Паца, дай ему банку, пусть расслабится немного.

Минут пятнадцать ехали молча, музыка ревела, и этот шум уже начинал давить на голову. Ночь медленно наползала на город, поглощая мелкие, узкие улочки. Трасса, по которой неслись юные рокеры, еле-еле освещалась тремя одинокими фонарями, стоящими друг от друга на приличном расстоянии.

Петров весело распевал знакомую песню, размахивая банкой с пивом в разные стороны, причём несколько капель незаметно ни для кого уже сияли, отражая огоньки приборной панели, на джинсах у Кирилла. Деня сидел на заднем сиденье и от выпитого пива совсем не повеселел, а только немного раскраснелся.

В какой-то момент, когда Илья в очередной раз приложился к банке, на дорогу перед самой машиной выбежала большая чёрная тень. Свист тормозов, резкий удар, вся троица по инерции наклонилась вперёд. Водитель сразу выключил музыку; наступила мёртвая тишина.

– Что это было? – совсем шёпотом спросил Илья.

– Не знаю, я не увидел, – промямлил Кирилл.

– Деня, пойди посмотри!

– А, почему я? Пошли вместе.

– Чё, ссыте? Я схожу,– отозвался Кирилл.

Он бесшумно открыл дверь и с громко стучащим сердцем вышел на проезжую часть. В лицо пахнул влажный воздух ночного города. Издалека доносились глухие звуки вечерней дискотеки. Около обочины лежало что-то огромное и чёрное и издавало слабый стон. Тусклое освещение рисовало только контуры.

– Может, телёнок? – мелькнуло в голове,– Илюха, включи дальние фары, а то непонятно, кто это.

– Не человек хоть? – дрожащим голосом пикнул «лихой водила».

– Не-а, собака вроде, но очень большая,– он включил фонарь на телефоне, присел на корточки и внимательно осмотрел животное, а затем бросил просительный взгляд в кабину авто, но, кроме искривлённых испугом лиц, ничего не заметил,– что делать будем?

– Сваливаем, давай в машину, я бате совру что-нибудь.

– Ребята, так нельзя, давайте отвезём её к ветеринару.

– Хочешь – оставайся с ней, нас девушки ждут, спасатель хренов!

Кирилл встал, постоял несколько секунд рядом и виноватым голосом сказал: «Прости, брат, что так получилось, может, как-то выкарабкаешься». Развернулся и медленно побрёл к авто.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза