Наваждение снежного рыцаря

— А что? Лучше лишиться глаза, или ещё хуже — кусочка внутреннего органа и истаять от кровотечения?

— Фу!

— То-то же, — опытная колдунья усмехнулась. — Веди давай, немного осталось. А потом закроешь глаза и я сама всё сделаю. Почуешь лишь краткий миг боли, потерпишь.

— А в-волосы? — предположила Ситэлия. — Неужели не хватит моей косы?

— Мало, — ответ Айшесс был неумолим. — Её еле хватит на следящие чары. И тёмная магия — коварная по своей сути, если плата мала, — церемониться не станет, выберет сама и отнимет ради восстановления тёмного равновесия. Плохо же ты меня слушала, дочь, если забываешь о самых основах, которым я тебя обучала.

— Некролиски, о-они разве не опасные? — вновь предприняла попытку отменить задуманное Ситэлия.

— Веди, сказала, — рявкнула колдунья. — И не скули! В конечном итоге тебе стряпаем счастливое будущее, а не мне.

— Можно подумать, ты останешься без ногтя.

Айшесс проигнорировала ворчание дочери и ответила по существу.

— Некролиски, да будет тебе известно, хищники. И чтобы размножаться — им нужно мясо. Много мяса. Любого. Поэтому они первым делом, попав в лес, прикончат всю падаль и начнут охоту за крупным зверьём или путниками. Может быть, караванами, если патрульные их не найдут раньше и не раструбят вести в ближайшем Огне. Элиас будет вынужден выступить вместе со всеми на зачистку, как снежный рыцарь. Он давал присягу и это его долг. Даже будучи сыном лорда, он не откажется от своих обязанностей, иначе потеряет уважение всех и каждого в Первом Огне.

— И что нам это даст?

— Это даст нам время расправиться с его женушкой, — нетерпеливо ответила тёмная колдунья. — Ты и сама видела, что дом их защищён лучше всякой крепости. А базарные воришки после поимки одного из них вряд ли согласятся иметь с тобой дело.

— Да и в город будет выбраться проблематично, — Ситэлия вздохнула, унимая дрожь в руке. Будто смирилась с неизбежным. — Хорошо. Я пожертвую ноготь, но ты отведёшь беду от моего суженного, если таковая последует за Элиасом.

— Мы это уже обсуждали, не вижу смысла повторять…

Айшесс вдруг прервалась и крепче вцепилась в чарку, произнеся:

— Во-о-от они, мои хорошие. Идут к твоим упырям. Всё, можешь остановиться… Или нет. Лучше сделай вид, будто жертва будет убегать. Веди рукой назад, — а немного помолчав, рявкнула: — Веди, говорю!

— Будто это так легко, — проворчала Ситэлия и бросила беглый взгляд в чарку. Вздрогнула от вида склизкого четвероного чудовища, пошире разинувшего пасть. Кислотная слюна стекала по его челюсти вниз, вызывая на снегу громкое шипение. — Но как мы можем это слышать? — изумилась она. — Мы разве колдовали над чаркой?

— Я колдовала. А ты не бойся, плату заплатишь за своё. Всё, дело сделано. Обрывай связь, иначе руку сломает, когда эти начнут закусывать твоими упырями.

Ситилия вмиг запаниковала, потому что не знала как!

— Убирай руки от птицы и стряхни кровь на пол. А я сделаю всё что требуется. Живей!

Сделав, как велели, начинающая тёмная колдунья выдохнула от облегчения, но лишь ненадолго, пока не увидела в руке Айшесс устрашающий кривой нож, который та обычно использовала для своих чёрных делишках.

Секунда-другая, и в комнате прозвучал приглушённый стон, крик сквозь плотно стиснутые зубы.

Плата была принята. А из чарки мутной воды послышались громкие чавкающие звуки и противный хруст костей.

Глава 17

Наше прибытие в замок Первого Огня было ознаменовано настоящей суматохой. Народ на улицах расступался в немом изумлении при виде лорда, нас, идущих позади него и тележек, бряцающих рыцарской амуницией.

Благо хоть Ири и Фири додумались красться за нами по крышам или же переулкам, их было не видать, но я будто чувствовала незримое присутствие, словно они за нами наблюдали. И при всякой необходимости я была уверена — они выскочат из подворотни и встанут на защиту своих хозяев. Однако этого и не потребовалось. Поведение лорда Фробби и почётного караула, который сопровождал нас по обе стороны, говорил о многом. Нас вели не на казнь, а как героев сражения. Какого именно — понять бы…

И конечно, было боязно представить, как придётся блуждать по всем этим коридорам и комнатам грандиозного каменного строения, представшего взору. Краткий миг. Новое воспоминание. И я смахнула непрошенную слезу. Зимний пейзаж, солнышко на небосводе и плоский низкий замок, исполненный из белого камня, покрытый голубой черепицей крыш, — показался перед глазами. Я знала это место, оно казалось мне родным, но как оно называлось — увы, было выше моих сил вспомнить подобное.

Ров и перекинутый мост неуютно встречали нашу процессию на пути к назначенному месту. А едва мы прошли первые ворота, а за ними через некоторое время вторые, очутившись на небольшой замковой площади — где у стены виднелись деревянные манекены для мечников и мишени для стрелков. Это и называется плац? Здесь Элиас мог видеть своего отца, когда он подходил к парапету крепостной стены, окружающей площадь.