Навечно в грёзах (СИ)

ПЛАН? И это он называет планом? Совсем сбрендил? Снова скинуть нас с неба — это и есть его гениальный план? Он точно заместитель Короля демонов? Решил угробить меня окончательно?

Вынес меня из пещеры и, распахнув свои огроменные чёрные крылья, взметнулся в кроны деревьев со мной на руках. В принципе, и в предыдущий раз при ранении от стрел с заклятьем крылья какое-то время порхали. Но… но где гарантии, что мы успеем долететь до края леса? Боже, наверное, сегодня и правда день моей смерти! Вцепилась в демона мёртвой хваткой, пока мы с перебоями летели то вниз, то вверх, стараясь долететь до заветной черты. Периодически поглядывая на меня встревоженным взглядом, усмехнулся, когда заметил, что я молюсь. А что? С такими крыльями любая помощь не помешает. И снова мы несёмся вниз. Стремительно теряем высоту.

Последние несколько метров мы просто падали камнем. Но долетели. Грохнулись на раскалённую землю уже за границей леса. Зачем вообще ему крылья, если он не умеет ими пользоваться? Грёбаное дежавю! Я снова упала на него и снова рёбрами. Наверное, в этот раз я их в конец раскрошила.

(The great cleansing — The witcher)

Зовёт меня, а я спать хочу. Такая дикая тяжесть во всём теле, особенно в голове, что я не в силах даже глаза приоткрыть. Лежу на нём и наслаждаюсь жаром палящего солнца Тартаса. В голове словно водоворот мыслей. И я ищу… отчаянно ищу в них логику.

Этот Мужчина! Он стал моей погибелью. Я должна была быть выше этого… Выше того, чтобы после всего его вранья простить и позволить забрать меня с собой из той пещеры. Но оставаться в ней тоже было опасно, я бы даже сказала: самоубийственно. Не знаю, что именно меня так манит к нему. Но, как только я взглянула на демона впервые, как только этот хищник сделал меня своей добычей, я стала обречена. И что ещё хуже: я уже впустила его в свою голову, под корку мозга. А стоит этому произойти, ты теряешь контроль. Та часть тебя, что выше этого, кричит, чтобы ты ушла, развернулась и бежала со всех ног без оглядки, но другая попросту не может забыть о нём. Оборачивается.

Это… как гравитация. Притяжение слишком сильное. Иногда мне кажется: я медленно лишаюсь рассудка. Его крадут у меня. По крупицам. И всё же, стоит мне на него взглянуть, я ощущаю ту же тягу, что и прежде. Я задыхаюсь без него. Без его запаха и прикосновений… голоса. Когда его нет рядом, я начинаю медленно умирать.

Поспала. Долго поспала. Раскрошенные рёбра кольями впивались во все ближайшие органы, отчего меня захватило ощущение, что я — подушечка для шитья, нашпигованная иглами.

Очнулась от грёз из-за того, что Рэнн грубо связал мои запястья и поставил на ноги. А я не могу стоять. Ноги ватные, колени подкашиваются. Волосы мои распустил и уши ими прикрывает, причитая: «Молчи, Незабудка. Чуток помолчи. И вообще, постарайся сойти за демоницу».

Нихрена не понимаю. Вокруг всё как в тумане. То ли от солнцепёка, то ли от сломанных рёбер, то ли я при очередном падении головой ударилась и сейчас словно пьяная. Зачем он связал мне руки? Что происходит? Почему пахнет гарью? Ухватив меня под руку, ведёт куда-то. А я в полубессознательном состоянии едва ноги волочу за ним, изредка приоткрывая глаза.

Мы остановились. Облокотилась на него не в силах стоять самостоятельно и отдалённо улавливаю любимый голос вперемешку с хором женских. И они… эти женские голоса с благоговением шепчут его имя «Рэнн Эйстэн» и заговорческим тоном: «эльфийка».

Приоткрыла глаза и охренела с картины. Перед нами расположилась маленькая деревенька, охваченная огнём. Покалеченные, израненные женщины… они вопили. Дети в страхе прижимались к своим мамам, хватаясь грязными ручонками за подолы их потрёпанных платьев. Все они… около сотни женщин и детей пали ниц перед ним. Жители деревни второпях побросали свои дела и всем телом прижались к земле, покрытой пеплом, боясь поднять взгляд на Рэнна, одновременно воспевая его имя, будто к ним снизошла божественная сила. Что это значит? Он для них — олицетворение божества? Или это знаменитая демоническая преданность?

Из-за потрясения от происходящего меня вконец покинули силы, колени подогнулись, и я тоже рухнула к ногам Рэнна.

Что происходило дальше, я помню смутно. Помню сквозь сон, как незнакомые женские голоса молили о спасении. Как уже другие голоса рассказывали, что остались живы благодаря тому, что добровольно отдались оркам. Непокорных женщин насиловали, а после — убивали на глазах у их детей. Всех мужчин и стариков, всех, кого не призвали в ряды королевской армии, орки убили с особой жестокостью.

И вот, убив, кого хотели, изнасиловав женщин и забрав всю провизию, полчище орков двинулось дальше, не забыв напоследок поджечь деревню.

О чём ещё поведали пострадавшие, мне сложно припомнить. Помню лишь, как Рэнн, заявив, что я — ценная пленница, приказал молодой красивой демонице вылечить меня. А та, абсолютно не церемонясь со мной, грубо ощупала рёбра и дала выпить какое-то зелье. Отчего я вновь провалилась в сон.