Навязанная жена

Убедившись, что король Маркленда нашел то, что для него предназначалось, доверенный человек лорда Вульфрика уже собрался отправить посыльного его кузену, королю Игерсхолда Рагнеру. Но потом передумал. Все это казалось ему сложной и бессмысленной тратой времени. Если этого короля надо убить, так зачем вызывать кого-то, ждать, выслеживать? Не проще ли самому быстренько сделать дело на месте?

Наемник подумал, что не будет большого вреда, если немного подкорректировать план хозяина. Правда, для этого придется лезть в проклятые туманные болота, но мысль получить дополнительное вознаграждение за сообразительность здорово подогревала его решимость.

Отличные арбалеты изготовляют в Маркленде, точность, скорострельность, кучность боя — полный восторг. Король Маркленда с одного болта рухнул, как подкошенный. Он посмеивался, убирая оружие, теперь надо тихо и незаметно исчезнуть отсюда. Однако, стоило ему повернуть коня, как лицо наемника исказилось от ужаса. Он судорожно замахал руками:

— Древняя кровь! — хлестнул коня и умчался, не разбирая дороги.

Нельзя мчаться, не разбирая дороги, по туманным болотам. Болото охотно примет неосторожного путника в свои топкие объятия.

* * *

Болота Восртхолла вечно покрыты мутной голубоватой дымкой. Из-за этого перемещаться там крайне опасно, надо очень хорошо знать дорогу. Но даже и тогда велик риск заблудиться. Туманное марево способно настолько видоизменить зрительное восприятие, что человек может просто не узнать знакомые ориентиры.

Оттого и мало желающих туда соваться. Слишком уж дурная слава у этих мест. Но именно здесь, в сердце Ворстхолла, в окрестностях княжеского замка, добывается голубоватая минеральная соль, которой пропитан весь туман. Только одна дорога от замка и соляных копей Ворстхолла, и ведет она в Аренгарт.

Дорога эта надежна для перевозок соли, но вьется меж болот. Достаточно хоть намного отойти от нее, и человек рискует заблудиться в тумане. А в тумане его может подстерегать множество опасностей. Впрочем, если у человека нет зла на сердце, то он ничем не рискует.

Но кто же, положа руку на сердце, с уверенностью скажет, что в нем нет зла?

И именно здесь, спасаясь от уничтожения, нашли приют последние сильфиды. В туманной дымке их голубоватое свечение остается незамеченным.

Однако, несмотря на дурную славу этих мест, люди все-таки время от времени в эти места забредают. Случиться с ними может разное и непредвиденное, как с тем наемником, что выполнял заказ лорда Вульфрика.

Подстрелив Дитерикса в спину, наемник, довольный собой, уже собирался убраться по-тихому. Добивать его не стал, зачем? Испарения болот сделают это, если сам не помрет от раны.

Но стоило повернуть коня — и глазам явилось зрелище, от которого у него волосы встали дыбом. Три тени, даже не тени, живые женщины… Женщины шли к нему из-за деревьев, заливая поляну голубым сиянием. Их длинные распущенные волосы шевелились, будто змеи, а глаза горели ярким светом. Но самое страшное

— сквозь них было видно лес.

Когда же они протянули к нему руки, несчастный не выдержал и с криком ужаса, погнал коня, не разбирая дороги.

— Сейчас утопнет, — проговорила одна из женщин.

— Он сам выбрал свою судьбу, — ответила ей вторая.

— А это кто у нас? — спросила третья, приближаясь к смертельно раненому, лежавшему без сознания Дитериксу.

Эти женщины и были тремя последними из сестер сильфид, живших в болотах Ворстхолла. Старшая Мерседес, средняя Фильтис и младшая Кримхельд. Тетки Тильдир, покойной супруги князя Аренгарта и матушки Мариг.

— Это зять нашей покойной Тильдир, — ответила Фильтис, переворачивая тело Дитерикса на спину. — И он умирает.

— Но я чувствую в нем силу дочери Тильдир, — озабоченно проговорила младшая Кримхельд.

— А я чувствую в нем несусветную глупость! — ворчливо заметила Мерседес. — Я вообще поражаюсь, как могла Тильдир выбрать себе в мужья такого тупицу, как этот Джефрэйс. И судя по тому, что я тут вижу, дочь недалеко ушла от матери.

— Не надо плохо говорить о нем, он все-таки наш зять, — миролюбиво сказала Фильтис. — Дочь Тильдир — наша дочь.

— Я знаю! Но я же вижу, что она отдает все силы, чтобы не дать умереть ему, — воскликнула в сердцах Мерседес, ткнув призрачным пальцем в умирающего. — Она же умрет сама… И убьет еще нерожденную малышку!

— Если мы не поможем Мариг, так и будет, — сказала Фильтис.

Три сильфиды встали вокруг Дитерикса, тело его окутал голубоватый свет, останавливая кровь и погружая в некое подобие сна.

— Ну вот, теперь он не умрет, но помощь людей ему все-таки не помешала бы… — заметила Кримхельд.

А Мерседес ворчала, не переставая:

— И откуда только берутся на наши головы эти бестолковые мужчины, вот я, когда придет время, выберу себе лучшего из лучших!

— Сестра, — засмеялась Фильтис. — Ты выберешь того, на кого укажет твое сердце.

— Глупое сердце! — не унималась Мерседес.

Препирались они довольно долго. Потом Кримхельд, вдруг насторожившись, проговорила:

— Наш зять Джефрэйс на дороге. И кажется, движется он сюда.