Навязанная жена

Почему-то при этих словах у короля перед мысленным взором встали стройные ножки наездницы, обтянутые узкими кожаными штанишками, в глазах резко потемнело. Он грохнул кулаком по столу и чертыхнулся.

Видя состояние брата, Хенрикс встал, произнес на прощание:

— До завтра. Удачи тебе, брат, — и ушел, оставляя Дитерикса наедине с самим собой.

Прошло еще несколько минут тягостной, напряженной внутренней борьбы. Потом король встал, в последний раз отпив из кубка, и отправился в свои покои.

* * *

Мариг просидела в огромной пустой ненавистной опочивальне весь день. Сначала, как только прибежала из фехтовального зала, ее чуть не охватила истерика. Внезапно появившийся муж, его неприкрытая ненависть и злоба хуже холодного душа стряхнули все остатки радости.

Когда няня с кормилицей увидели ее бледную, с трясущимися губами, готовы были лопнуть от возмущения. Бежать наброситься с кулаками на кого, самого короля? Но он ее супруг. Что он велит, должно исполняться безоговорочно.

Дядька Кнут быстро и доходчиво объяснил, а потом просто взял все в свои руки. Мариг искупали, одели и причесали. Он также настоял, чтобы девочка поела здесь же, зная, что там она вряд ли станет что-то есть, волнение не позволит. Но и здесь, в своих покоях, поесть она нормально не смогла, так, поковырялась в тарелке.

Наконец, сколько не оттягивай, настал момент идти в королевские покои. Мариг била нервная дрожь, руки заледенели. В душе зрел протест. Пытаться подавить протест чувством долга горько. Это очень горько.

— Девочка моя, — не выдержал Кнут. — Хуже того, что с тобой уже было, не случится. Поверь. И я буду рядом, так что не волнуйся.

При этом он так тепло на нее смотрел, что Мариг поневоле улыбнулась. А потом он отвел ее королевские покои, где они и проторчали вдвоем весь день до самой ночи.

Изощренная пытка, мучение ожиданием. Наказание. За что?

Даже у Кнута нервишки начали пошаливать. Ему больно было смотреть на девочку, застывшим взглядом глядевшую перед собой. И поневоле к тем эпитетам, которыми он обычно мысленно награждал короля Маркленда, добавилось немало новых.

Несколько раз за день по очереди приходили Нинет и Сольвик. Одна втайне от другой приносила каких-нибудь вкусностей, а в последний раз Нинет на всякий случай прихватила еще и книжку. Чтобы легче было ждать неизбежного.

И каждый раз, когда открывалась входная дверь, Мариг нервно вздрагивала.

Время от времени в покоях появлялась прислуга, это тоже вносило свою лепту, добавляя нервозности. Приносили и уносили какую-то еду, спрашивали, нет ли пожеланий. У Мариг было единственное пожелание, чтобы ее оставили в покое. Ближе к вечеру так и произошло, горничные зажгли свечи и удалились.

Потихоньку настала ночь. В очередной раз глянув в окно, Кнут сказал:

— Думаю, тебе надо ложиться спать, девочка моя. У твоего мужа могло оказаться больше дел, чем он предполагал. И на тебя просто не осталось времени.

— Хорошо бы, — ответила она с нервным смехом.

— Так, — Кнут еще раз пристально вгляделся в ее опущенное лицо. — Быстро в постель, и спать.

— А ты?

— А я буду рядом. Не волнуйся, я не останусь в твоей спальне. Буду за стеной. Помнишь, тот коридор? Вот там я подожду тебя до утра.

— Но там же тебе будет неудобно. И там, наверное, закрыто. Кнут, давай мы совсем не будем ложиться спать…

Мариг просто не хотелось оставаться одной.

Старый дядька погладил ее по щеке, улыбнулся и очень убедительно сказал:

— Спать. Я буду рядом.

А после вышел из комнаты в ту дверь, что вела в сторону тайного коридора к тронному залу. Дверь, разумеется, была заперта, но что такое запертые двери для боевого мага?

Оставшись одна, Мариг посидела еще некоторое время, потом все-таки разделась. Она весь день избегала смотреть на огромную кровать с витыми столбиками, но момент неизбежности все-таки подошел. А в сердце теплилась надежда, что муж и правда забыл о ней и не придет сегодня.

Подавляя неприятные ассоциации, влезла на это гигантское ложе. Заснуть здесь ей, конечно, не удастся, но дядька настаивал. В конце концов, он прав. Лучше уж коротать ночь в лежа постели, чем сидя за столом. Она вскарабкалась повыше, оперлась спиной о резное изголовье. Света свечи, стоявшей на тумбочке у ложа было достаточно, Мариг попыталась углубиться в чтение.

* * *

Идти в сторону собственной опочивальни почему-то оказалось трудно. Ноги переставлялись как-то медленно, словно к ним гири приделаны. В груди, сбивая дыхание, перекатывается какое-то ледяное желе, и от него волны легкой дрожи по всему телу.

У входа Дитерикс увидел стражу из аренгартцев. Криво усмехнулся и вошел внутрь. Он не сразу заметил жену в большой спальне. Увидел, только догадавшись бросить взгляд на свою кровать. Девчонка сжалась у изголовья, напряженная, как затравленный зверек. Яркие глаза на бледном лице горели тревожным огнем.

Повисло молчание. Дитерикс заговорил первым, с досадой осознавая, что от нее слова не дождаться:

— Здравствуй, леди жена.

— Здравствуйте, государь.