Навуходоносор

Царь попытался было добиться разгадки от своих придворных мудрецов-апкалу. Знал, с кем имел дело, поэтому потребовал, чтобы те, если они такие знатоки в угадывании воли богов, сами догадались, что ему привиделось во сне. Никто не дерзнул! Самые хитрые и пронырливые попросили, чтобы царь, если хочет получить разъяснения, сначала рассказал, что ему померещилось во сне. Открыть тайну, скривился Навуходоносор? Не на того напали!.. Так и не нашлось смельчаков, рискнувших заглянуть в его ночные мысли, даже несметная награда и великие почести не прельстили их.

Правитель поднял руку, возница тут же придержал смирных белых коней. Навуходоносор подозвал к себе старенького Ушезуба, служившего теперь чиновником для особых поручений.

- Ты утверждал, что этот отпрыск Иудеи, Балату-шариуцур*, мудр и способен отгадывать сны?

- Да, мой повелитель.

- Позови его.

Процессия остановилась возле башни, за которой, в прясле стены, располагались ворота Сина-кудесника. Отсюда, наполовину перекрытая оборонительным настенным выступом, была видна дорога на Сиппар. С другой стороны открывалась улица Сина-созидателя своей короны, упиравшаяся в перекресток, где громогласно гремели трубы, били барабаны. Там, по-видимому, собирался народ, который должен был прошествовать к воротам бога луны и далее к храму Нового года. Это тоже было святилище Господина, сотворившего день, месяц и год.

Иддин-Набу подвел к царской колеснице мужчину средних лет в богатом одеянии, бородатого и густоволосого. Пряди его курчавых волос безбоязненно и густо выбивались из-под круглой вавилонской шапки с околышем.

- Говорят, ты, Балату-шариуцур, большой мастер по части отгадывания снов? - спросил Навуходоносор.

Иудей склонился в поклоне. Лицо его оставалось спокойным.

- Твое прежнее имя Даниил? - прищурился правитель.

- Да, господин.

- Ты был знаком с Иеремией?

- Нет, мой господин, но мне доводилось слушать его. Я всегда верил и верю ему...

- А мне?

- Перед тобой я преклоняюсь. Ты - господин. Повелением Создателя...

- Я уже слышал эту песню. Иеремия тоже пытался убедить меня, что я не более чем орудие в руке Творца.

- Все мы его орудия

- Понятно. Тогда ответь, что привиделось мне этой ночью?

- Истукан, мой господин. Кол(сс, слепленный из...

- Помолчи, Балату! Писец, ступай. Займи свое место.

После короткой паузы, дождавшись, когда писец вернется к толпе сопровождающих, правитель предложил.

- Теперь можешь говорить. Ты угадал, мне приснилось чудовище. Чтобы это могло значить?

- Власть, господин. Этот истукан - власть или по-иному, царство.

- Я понял тебя, Даниил. Выходит, я - золотая голова.

- Это ты сказал, мой господин.

- Не бойся, - посуровел Навуходоносор. - И не юли!.. Ты исполняешь волю Бога. Держись храбро, как держался Иеремия. Я знаю, что его устами вещал Создатель. Кто вещает твоими?

- Он же, господин. Ты, царь, на ложе своем думал о том, что будет после тебя. Открывающий тайны показал, что случится. А мне эта тайна приоткрылась не потому, что я мудрее всех живущих, но для того, чтобы открылось царю разумение, чтобы узнал ты помышления печени своей.

- Продолжай! Ну, смелее!..

- Ты царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу. И всех сынов человеческих, где бы они не жили, зверей земных и птиц небесных он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми. Ты - это золотая голова. После тебя придет другое царство, ниже твоего, и ещё третье, медное, которое будет владычествовать над всей землей. А четвертое царство будет крепко, как железо, но не будет в нем согласия, так как железо будет крепиться глиной. Хрупкое оно будет. Не сольются глина и железо, как сливается семя мужчины с телом женщины и рождается человек. Ударит камень, и рассыплется истукан в прах. До того царства, которое будет вечно, которое воздвигнет Создатель, тебе не дожить. И мне не дожить... Оно сокрушит все пределы земные, все племена сведет в единый народ, и стоять будет вечно. Тебе следует знать об этом, господин.

Навуходоносор похлопал ладонью по бортику колесницы.

- Продолжи путь со мной, Даниил?..

Иудей пожал плечами.

- Мне, чужаку, этого не простят.

- Тогда постарайся не смущать душу Амель-Мардука напоминаниями о гневе Божьем, о покаянии, о былом величии Урсалимму. Ему править здесь, в Вавилоне. Он не должен даже пытаться восстановить твой пр(клятый Богом Урсалимму, вывести твой народ назад в Ханаан.

- Мы должны выжить, господин. Мы должны сохранить слово Божие! Ты сам веруешь, что это необходимо. Робеешь и веруешь! Как же веруем мы!.. И те из нас, кто обосновался и процветает в твоей столице, и те, кто обжигает кирпичи на канале Хобар, кто служит в твоей армии, кто торгует и нищенствует на улицах твоей столицы - все мечтают обо этом. Мы когда-нибудь вернемся на родину, господин.

- И вновь начнете возводить город обреченный? Строить царство из железа?