Назад уже не вернешься

В прошлом году на Рождество я не стала будить маму утром, потому что ночью ей было плохо. Просто встала и приготовила на завтрак ее любимые вафли со взбитыми сливками и зажгла огни на елке. Это было мое последнее Рождество с мамой, и я об этом знала. Я хотела, чтобы все было идеально.

Когда мама вошла в гостиную, ее встретил огонь в камине, чулок с подарками, рождественские гимны и я. Мама рассмеялась, потом заплакала и обняла меня. Сначала мы позавтракали, а затем стали открывать подарки. Я столько всего хотела ей купить, но с деньгами было совсем туго. Я напрягла свое скудное воображение и сделала альбом с нашими с Валери рисунками и фотографиями. Маму похоронили с этим альбомом в руках.

В этом году я решила сделать все так, чтобы мама могла мной гордиться. В те моменты, когда начинал играть какой-нибудь ее любимый рождественский гимн, мне хотелось забиться куда-нибудь в уголок и поплакать. Но я себя пересиливала. Она тоже знала, что прошлое Рождество – наше последнее, и попросила меня пообещать, что следующее я отпраздную за нас обеих. Я очень старалась, чтобы это был настоящий праздник.

Я проснулась еще до рассвета и тихо, чтобы не разбудить Раша, выбралась из постели. Мне надо было немного побыть одной. Подумать обо всем. Повспоминать. Я знала, что если бы мама видела меня в эту минуту, то была бы счастлива за меня. Я вышла замуж за мужчину, которого любила. Я собиралась стать матерью. И я простила своего папу. Я сидела с чашкой кофе на диване, поджав под себя ноги, и смотрела на украшенную к Рождеству елку. Да, такая картинка порадовала бы маму.

Я не вытирала слезы с лица, потому что это не были слезы грусти. Это были счастливые слезы. А еще слезы благодарности. И слезы, вызванные воспоминаниями.

Наслаждаясь тишиной, я любовалась, как за окном встает солнце. Я знала, что Раш, когда проснется, захочет, чтобы я была рядом, поэтому собиралась после кофе почистить зубы и вернуться в постель. Мне очень хотелось, чтобы и для него это было идеальное Рождество. Это наш первый семейный праздник, и он должен стать образцом для всех, что будут за ним.

– Проснуться в Рождество без самого любимого подарка в жизни – хреновей не придумаешь, – сонным голосом произнес Раш.

Я вздрогнула и оглянулась. Раш натянул спортивные штаны, больше на нем ничего не было. Волосы его были взлохмачены после сна, а глаза все еще полузакрыты.

– Извини. Я только хотела посмотреть на рассвет, а потом забралась бы обратно к тебе.

Раш уселся рядом и притянул меня к себе:

– Если бы ты попросила, я бы мог встать и составить тебе компанию.

Я была почти уверена, что Раш сделает все, о чем я его попрошу, и не разбудила его по другой причине.

– Я знаю.

Раш погладил меня по плечу:

– Тебе надо было побыть одной?

По тому, как он это спросил, я поняла, что ничего не надо объяснять. Раш все понимал.

– Да, – ответила я.

– Хочешь, я уйду?

– Нет. – Я посмотрела на Раша и улыбнулась.

– Это хорошо, потому что тебе нелегко будет от меня отделаться.

Я рассмеялась и положила голову ему на грудь:

– Какое чудесное утро.

– Да, чудесное, – согласился Раш, наклонился и прошептал: – Могу я сейчас преподнести тебе один подарок?

– Для этого мы должны быть голышом? – весело спросила я.

– Вообще-то, нет… Но если хочешь раздеться, детка, я только за.

Я развернулась и удивленно на него посмотрела:

– Ты хочешь сказать, что прямо сейчас начнешь открывать подарки?

Я-то подумала, что мы сначала займемся любовью.

– Ну, не совсем открывать. Я хочу тебе показать.

Раш встал и потянул меня за собой.

Такого я совсем не ожидала. Я кивнула и позволила ему повести меня к лестнице.

Может, он хотел, чтобы мы занялись сексом наверху?

Раш остановился напротив комнаты, которую я когда-то называла своей. В последний раз я заходила туда, когда показывала ее Харлоу перед свадьбой. Дверь была закрыта. Раш отступил на шаг и жестом предложил мне открыть ее. Я не знала, что и думать.

Я неуверенно повернула ручку и открыла дверь. Первое, что я увидела, – стоящую в центре комнаты большую детскую кровать из вишневого дерева, а над ней – механическую подвеску с игрушками в виде разных рыбок, китов и дельфинчиков.

Раш зашел в комнату и щелкнул выключателем. Но вместо ламп под потолком засветилась подвеска с игрушками и заиграла музыка. Это не была колыбельная, это была песня, которую Раш пел для меня на свадьбе. Лучи света от подвески затанцевали по стенам и потолку. Я с открытым от удивления ртом шагнула внутрь.

В углу стояло кресло-качалка, на него был наброшен чудесный плед ручной работы. Еще в комнате находились пеленальный столик, изысканно украшенный шкаф и даже небольшая кушетка. Стены выкрасили в голубой цвет, и это был идеальный выбор, потому что четвертой стеной было окно, из которого открывался вид на океан и синее небо.

Ко мне наконец вернулся дар речи, но я все равно не сказала ни слова, а просто бросилась в объятия Раша и расплакалась. Это было так чудесно, и это сделал Раш. Он сделал идеальную комнату для нашего сына.