Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ)

— Примерно ещё на сутки. Наш самолёт по миллиметру обследует полиция, да и сменного экипажа нет, в Штаты сборную отвезут на «боинге» Пан-Ам. Хреново, что не будет времени на акклиматизацию в Лас-Вегасе. С трапа — на ринг. Наши предложили американцам первый матч объявить показательным, второй — официальным, те ни в какую. Понимаешь? Ставки сделаны. Против меня выставлен пока никому не известный тяжеловес Майк Тайсон, ему не исполнилось и шестнадцати. Но букмекеры, что здесь, что в Америке, дают ему против меня два к одному. Никто не готов терять деньги из-за какого-то там угона. Ненавижу спекулянтов от спорта! В СССР лучше, чище.

— Как я болею за тебя… Верила бы в Бога — молилась бы.

— А ты всё равно молись. Мысли материальны. Когда сажал Ил-62, думал о тебе. Если просто разобьюсь, да и хрен со мной, но что никогда тебя больше не увижу, было невыносимо. Чао!

— Целую, любимый…

Наш разговор подслушивало, по меньшей мере, человек шесть-семь. Крутились бобины транзисторных магнитофонов. Переведут с русского и беспардонно опубликуют. Конфиденциальность, уважение личного пространства? Не, не слышали. Из-за них ввернул «в СССР лучше», но запросто отрежут, суки.

Потом меня снова взяли в оборот, там же в аэропорту устроили пресс-конференцию на манер шоу: софиты, камеры и жеманные пидарасы у микрофонов, намеренные набрать очки популярности за счёт каверзных вопросов хомо советикусу.

— Дейли Мейл, Питер Гленвуд. Скажите, мистер Матьюшевич, вас вербовал офицер КГБ перед вылетом в США? Какое задание вы от него получили?

Я не пользовался услугами переводчика, попросив задавать вопросы только на русском и английском. Отвечал, намеренно искажая речь, мой британский инглиш, въевшийся в плоть и кровь ещё в Тангмере, либо американский вариант, приобретённый во время службы на бомбардировщике, наверняка вызвал бы не менее вопросов, чем простреленная майка с кровью.

— Жаль, что столь уважаемое издание прислало неподготовленного сотрудника. Всем участникам пресс-конференции сообщено, что я — боксёр-любитель, моё постоянное место службы находится в пограничных войсках Комитета Госбезопасности. То есть я и есть «офицер КГБ», сам кого хочешь завербую. Но не вас, Питер, нам такие растяпы не пригодятся. Следующий!

Зал хохотнул. Репортёры, конечно, испытывают профессиональную солидарность, не любят, когда журналистскую братию макают башкой в унитаз. Но с другими я был предельно вежлив, благодарил за интерес ко мне и толковые вопросы. Поэтому унижение проходимца зачлось как утопление их конкурента.

— Ринг Мэгезин. Вы готовы остаться в США и провести встречи с супертяжеловесами-профессионалами?

— Конечно. Если вам их не жалко как расходный материал, напоминаю — у меня ни одного поражения, большинство побед досрочно. Но по всем вопросам организации боёв прошу обращаться в Госкомспорт СССР.

— А если предложить напрямую?

— А вы предложите любому чемпиону-тяжеловесу США прокинуть его промоутеров и подписать контракт на бой без агента. Готов поспорить, он нокаутирует вас самого — кулаком или словом.

— Почему бы вам не остаться в США насовсем? Заработки боксёра у нас гораздо выше, чем в СССР.

— Вот… Второй человек забывает, что я — любитель, бокс для меня не является средством заработка (ха-ха три раза). Получаю оклад за звание и должность. Несмотря на молодой возраст, построил себе роскошный частный дом у озера около Минска. Ездил на «мерседесе», выигранном на соревнованиях, но был вынужден продать — задний привод и низкая посадка, зимой неудобно, знаете ли, сейчас использую УАЗ, это советский вариант «ленд-ровера» или американского «джипа», очень крепкий и неприхотливый. Дома меня ждут невеста-красавица и преданная собака. Родители в Минске. Я даже не касаюсь патриотизма и понятия Родины, ограничился более приземлёнными резонами. Боюсь, у Соединённых Штатов не найдётся достаточных аргументов, чтобы переманить. Турнир — всегда пожалуйста. От тура по городам Америки и боёв с профессионалами тоже не откажусь. На постоянное место жительства — вы обратились не по адресу. Следующий, прошу…

Надеюсь, ответственные товарищи правильно восприняли мою клятву верности СССР перед лицом западных соблазнов.

Пресс-конференция перевалила за два часа, практически все вопросы были адресованы мне, остальные члены нашей делегации, прилетевшие на злосчастном Ил-62, преимущественно скучали, и ведущий, наконец, объявил: спортсмены устали, им ещё предстоит перелёт в Америку и бой буквально после автобуса из аэропорта.

Нам устроили короткую экскурсию по Лондону, лишённому пока сомнительного украшения в виде исполинского колеса обозрения, далее был ужин, ночёвка в отеле, а на борту «Боинга» стюардесса пригласила меня пересесть в бизнес-класс по приглашению сенатора от Демократической партии.

Вэнс выглядел довольным, лоснящимся, прилизанные волосы плотно облепили череп, очки задорно поблёскивали.

— Мистер Матьюшевич! Присаживайтесь.