Нажмите кнопку

Мисс Агнесс Маккарти уже семь лет работала регистратором у доктора Буна, но ни разу не слышала, чтобы Фред Элдерман произнес хоть слово на иностранном языке.

Поэтому она изумленно уставилась на него:

– Что это вы сейчас сказали?

Губы Фреда нервно дернулись, изображая улыбку.

– Да так, пустяки, мисс.

Она откашлялась и ответила с официальной улыбкой:

– Доктор просит извинить его, что не смог принять вас вчера.

– Ничего страшного, мисс.

– Он освободится минут через десять.

Двадцать минут спустя Фред уже сидел в кабинете Буна. Грузный доктор откинулся на спинку кресла и поинтересовался:

– Приболели, Фред?

Фред объяснил, что с ним случилось.

Сердечная улыбка доктора последовательно превратилась в удивленную, застывшую, напряженную, а потом и вовсе исчезла с лица.

– Это все правда?

Хмурый Фред настороженно кивнул:

– Je me laisse conseiller[36].

Тяжелые брови доктора чуть приподнялись.

– Французский, – определил он. – Что вы сейчас сказали?

Фред нервно дернул кадыком:

– Я сказал, что мне нужна ваша консультация.

– Застрелиться можно, – сказал доктор, растягивая слова, и ущипнул себя за нижнюю губу. – Застрелиться можно. – Он встал и ощупал череп Фреда. – Вы не получали никаких ударов по голове в последнее время?

– Нет. Не получал.

Доктор Бун опустил руки:

– Да, ушибов и вмятин не заметно. – Он вызвал мисс Маккарти и сказал: – Хорошо, давайте сделаем рентген.

Рентген не показал ни разрывов, ни пятен.

Они снова сели в кабинете, чтобы обсудить положение.

– Трудно поверить, – покачал головой доктор, и Фред уныло вздохнул. – Ну что ж, не принимайте все так близко к сердцу. Никаких нарушений нет. Вы просто стали вундеркиндом, ну так что с того?

Фред нервно провел пальцами по усам:

– Но ведь должно же быть какое-то объяснение. Почему это произошло? Что это? Честно говоря, мне страшно.

– Пустяки, Фред, пустяки. У вас отменное здоровье. За это я ручаюсь.

– Но что с моей… – Фред замялся. – Что с моими мозгами?

Доктор Бун выпятил нижнюю губу, ободряюще улыбнулся и покачал головой:

– Об этом тоже не стоит волноваться. – Он хлопнул ладонью по столу. – Разрешите мне немного подумать, Фред. Посоветоваться с коллегами. Ну, понимаете, нужно все проанализировать. Потом я сообщу вам результат. Договорились?

Он проводил Фреда до дверей.

– А вы пока не волнуйтесь, – порекомендовал он. – Для беспокойства нет никаких причин.

Но когда сам он, несколькими минутами позже, набирал телефонный номер, лицо его отнюдь не было спокойным.

– Фетлок? – сказал он в трубку. – У меня есть для тебя очень интересный случай.

Скорее привычка, а не жажда привела Фреда в тот вечер в «Мельницу». Ева просила его остаться дома и отдохнуть, полагая, что его состояние вызвано переутомлением. Но Фред настоял на том, что совершенно здоров, и вышел из дому, лишь глухо пробормотав: «Au revoir»

[37].

В баре он подсел к Гарри Балларду и Лу Пикоку и в мрачном молчании выпил первую кружку, пока Гарри объяснял, почему не стоит голосовать за конгрессмена Милфорда Карпентера.

– Говорю вам, у этого парня прямой провод с Москвой. Несколько таких ребят в кабинете министров, и все полетит в тартарары, вы уж мне поверьте.

Гарри обернулся к Фреду, уставившемуся в дно своей кружки, и хлопнул его по плечу:

– Ну а у тебя как дела, старина?

Фред рассказал, как будто говорил о болезни, которую подхватил.

Лу Пикок посмотрел недоверчиво:

– Значит, об этом ты и толковал в прошлый раз?

Фред кивнул.

– А ты, случаем, нас не разыгрываешь? – спросил Гарри. – Ты что, правда все знаешь?

– Вроде того, – печально подтвердил Фред.

На лице Гарри появилось хитрое выражение.

– Ну а если я спрошу что-нибудь, а ты не сможешь ответить?

– Я был бы только рад, – обреченным тоном ответил Фред.

Гарри просиял:

– Хорошо. Я не стану тебя спрашивать про атомы и элементы или про что-то еще в том же духе. Просто расскажи мне о местности между моим родным городом Ау-Сабле и Тарвой.

Он с довольным видом хлопнул ладонью по стойке.

На секунду на лице Фреда мелькнула надежда, а потом он заговорил несчастным голосом:

– Дорога от Ау-Сабле до Тарвы проходит через вырубки, по земле, некогда сплошь покрытой виргинской сосной (внимание, опасность: на трассу выбегают олени), но теперь там остались только молодые насаждения дуба, сосны и тополя. Вот уже много лет, после упадка в лесной промышленности, население здесь в основном занимается сбором черники.

Гарри разинул рот.

– Как известно, черника особенно хорошо растет на пожарищах, – закончил Фред. – Поэтому местные жители частенько сами поджигают леса, которые потом полыхают по всей стране.

– Это грязная ложь, черт возьми!

Гарри воинственно вскинул голову.

Фред удивленно посмотрел на него.

– Ты не имеешь права говорить такое, – заявил Гарри. – Значит, это ты и называешь знанием – говорить всякую ерунду про мои края?

– Гарри, успокойся, – попытался образумить его Лу.

– Хорошо, – сердито проворчал Гарри. – Но он не должен был говорить неправду.

– А я ничего и не говорил, – с безнадежным видом объяснил Фред. – Это было все равно как будто… как будто я читал книгу.

– Да? Ну тогда ладно…