Не буди дьявола

Гурни начал медленно спускаться вниз по тропе. Человек завел мотоцикл – большой, облепленный грязью кроссовик – и неуклюже поехал вверх, не быстрее, чем Гурни шел пешком. В результате они встретились примерно посередине поля. И только когда мотоциклист поднял забрало шлема, Гурни узнал безумные глаза Макса Клинтера.

– Надо было предупредить, что приедете, – сказал Гурни в своей обычной невозмутимой манере. – У меня сегодня встреча. Вы могли меня не застать.

– Я не знал, что приеду, пока не выехал. – Клинтер говорил столь же раздраженно, сколь Гурни спокойно. – В списке тьма дел, не сразу поймешь, в каком порядке их делать. Порядок – всему голова. Вы понимаете, что игра движется к развязке?

Его мотор все еще тарахтел.

– Я понимаю, что Добрый Пастырь вернулся, или же кто-то хочет, чтобы мы так думали.

– О, он вернулся. Я чую это костями – костями, сломанными ровно десять лет назад. Да, мерзейший ублюдок вернулся.

– Чем могу быть полезен, Макс?

– Я приехал сюда, чтобы задать тот же вопрос, – глаза его вспыхнули.

– Если бы вы, когда звонили, оставили свой номер, я бы вам перезвонил.

– Когда вы не взяли трубку, я понял, что это знак.

– Знак чего?

– Вопросы лучше задавать лицом к лицу. Видеть глаза человека, а не просто слышать голос. Вот мой вопрос. Я про рамовское дерьмо. На чьей вы стороне?

– Не понял.

– Мир полон зла, мистер Гурни. Зла и его отражений. Убийств и массмедиа. Я должен знать, на чьей вы стороне.

– Вы спрашиваете, что я думаю о том, как в новостях освещают убийства? А что об этом думаете вы?

Клинтер резко хохотнул.

– Спектакль для придурков! Поставленный идиотами! Сплошное накручивание, гниль и ложь! Вот как они “освещают”, мистер Гурни. Торжество невежества! Фабрика катастроф! Торгуют гневом и негодованием! А “РАМ-Ньюс” хуже всех. Брызжут желчью и говном на благо свиньям!

В уголках его рта запенилась слюна.

– Вы и сами, похоже, полны гнева, – сказал Гурни с той отрешенностью, которую всегда испытывал, когда рядом с ним бурлили чужие эмоции.

– Полон гнева? О да! Полон до краев, поглощен им и движим. Но я им не торгую. Я не словоблуд с “РАМ-Ньюс” и не торгую гневом. Мой гнев не продается.

Мотоцикл Клинтера все еще тарахтел на холостом ходу, теперь прерывисто. Он газанул, и мотор взревел.

– Значит, вы не торговец, – сказал Гурни, когда стало потише. – Но кто же вы, Макс? Я никак не могу вас понять.

– Я – то, чем меня сделал мерзейший ублюдок. Я – гнев Господень.

– А где ваш “хаммер”?

– Забавно, что вы спросили.

– Нет ли вероятности, что позавчера вы были в окрестностях озера Кайюга?

Клинтер поглядел на него долгим, напряженным взглядом.

– Есть такая вероятность.

– Можно ли спросить зачем?

Еще один оценивающий взгляд.

– Я был там по особому приглашению.

– Простите?

– Это был его первый ход.

– Я вас не понимаю.

– Получил от Пастыря СМС: приглашение встретиться на дороге, завершить незавершенное. Я, дурак, ему поверил. Удивлялся, почему он так и не появился, не мог понять, пока наутро не услышал новости. Об убийстве Блум. Он специально так подстроил, понимаете? Заставил ездить мимо ее дома, взад и вперед, переполняясь ненавистью и жаждой. Жаждой с ним поквитаться. Он знал, что я приеду. Ну что ж. Очко в его пользу. Но следующее будет моим.

– Наверное, номер, с которого пришло сообщение, невозможно определить?

– Анонимный предоплаченный мобильный? Не имеет смысла. Но скажите мне вот что. Как вы узнали, что я был у озера?

– Опрос свидетелей в день после убийства. Два человека запомнили вашу машину. Сказали копам, а один коп сказал мне.

Глаза Клинтера снова вспыхнули.

– Видите! Адская подстава! Специально подстроил, и вышло по его плану.

– Поэтому вы решили уехать из дома и спрятать “хаммер”?

– Пока он не понадобится. – Он помолчал, облизнул губы, вытер их рукой в черной перчатке. – Дело в том, что я не знаю, насколько сильно он меня подставил, а если меня будут допрашивать или загребут по подозрению, я буду выведен из строя и не смогу сразиться с врагом. Понимаете?

– Думаю, да.

– Скажите прямо, на чьей вы стороне?

– На своей собственной, Макс. И больше ни на чьей.

– Что ж, честно.

Клинтер опять поддал газу на полную и продержал так пять оглушительных секунд, лишь потом отпустив на холостой ход. Затем полез во внутренний карман кожаной куртки и извлек нечто вроде визитки. Однако ни имени, ни адреса на ней не было, только телефон. Он протянул карточку Гурни.

– Мой мобильный. Всегда при мне. Сообщайте мне обо всем, что, по-вашему, я должен знать. Секреты порождают конфликт. Есть надежда, что мы избежим конфликта.

Гурни положил карточку в карман.

– Пока вы не уехали, Макс. Похоже, вы дольше всех изучали личную жизнь жертв. Интересно, что засело у вас в памяти?

– Засело в памяти? Например?

– Когда вы думаете о жертвах и их семьях, есть ли в них какая-нибудь маленькая странность – такая, что их объединяет?

Клинтер словно бы задумался, потом быстро перечислил имена на манер церковного речитатива: