И лишь подливает масла в огонь. До конца лыжни еще почти километр, окружающий лес быстро погружается в сгущающиеся сумерки, и я уже начинаю жалеть, что не оставила лыжные гонки там, где хранила их почти двадцать лет, – как причудливое детское воспоминание в пыльном чулане редко используемого уголка своего сознания. И как только мне начинает казаться, что хуже уже быть не может, я вижу, как по лыжне к нам приближается какая-то женщина. Она немного старше меня и, судя по ее спортивному оснащению, регулярно выходит на лыжную трассу. Я изо всех сил стараюсь изображать беспечность, ожидая с ее стороны безмолвного осуждения. Она замедляется, переводит взгляд с разъяренной восьмилетки на холме на самодовольную пятилетку на лыжне, затем снова на меня, измученную мать. «Это нелегко», – говорит она, сочувственно качая головой. Мне хочется разрыдаться и излить душу этой совершенно незнакомой женщине, но я сдерживаюсь и мысленно повторяю ее слова как заклинание, из последних сил стараясь вернуть Майю на лыжню. Нам как-то удается завершить свой первый лыжный кросс без новых приключений.
По возвращении в машину я уже готова поклясться себе: больше никаких беговых лыж с детьми в обозримом будущем. Но, к моему удивлению, настроение у девочек вдруг меняется.
– Это было здорово! – говорит Майя.
– Я еще хочу, – говорит Нора.
Я молчу, но про себя широко улыбаюсь.
СОВЕТ СКАНДИНАВСКОГО РОДИТЕЛЯ
№ 3
Подарите своему ребенку детство и не оглядывайтесь на соседей. Помните, что дошкольнику не нужно практически ничего, кроме уймы свободного времени на самостоятельные игры, и что заполнение его жизни длинным списком «развивающих» занятий может принести больше вреда, чем пользы. А если вам кажется, что в детском саду вашего ребенка слишком много внимания уделяется академическим предметам, попробуйте найти альтернативы, больше ориентированные на неструктурированную детскую игру и общение с живой природой.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:
4
Мы все должны заботиться о природе
В конце февраля в страну приходит теплый атмосферный фронт, и остатки снега тают быстрее шарика кокосового масла на моей новой индукционной плите, превращая двор вокруг лачуги в грязное месиво. Небо окрашено в пятьдесят оттенков депрессивного серого, а без снега на земле дневной свет вовсе не похож на свет. А еще идет дождь. Не ливень; просто монотонная вода с неба, медленно смывающая последние крупицы желания выходить за дверь. Целый день я сижу дома, уставившись в экран компьютера. Потом звоню отцу. У него настроение бодрее.
– Вчера мы гуляли вокруг озера, – рассказывает он. – Бернт думал, что я позвоню и отменю прогулку из-за погоды, но я, естественно, так не поступил. Не хочу показаться слабаком. Нужно взять себя в руки. – Его голос звучит бодро, несмотря на то что последний визит к онкологам в больницу оставил двоякие впечатления. С одной стороны, во время операции врачи удалили все, что было нужно, и не похоже, чтобы опухоль дала метастазы. С другой стороны, они все равно настаивают на шести месяцах профилактической химиотерапии. – Мой Runkeeper говорит, что с сентября я одолел 570 километров. По-моему, я всю предыдущую жизнь столько не ходил пешком, – говорит он и добавляет: – Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, я начинаю зависеть от своих ежедневных прогулок.