Не для посторонних глаз...

— Выпьешь чуток, для сугреву? — предложил Михей.

— А что у вас из горячительного?

— Я всё больше по наливкам. Сам делаю.

— И какие есть? Я бы попробовал.

— Так и сливовая имеется, и вишнёвая, и алычовая… — засуетился хозяин дома, шаря по буфету и кухонным шкафчикам. — И закусить чем найдётся, — он выставил на стол провизию и три бутылки.

— Давайте вишнёвую, — решил Алекс. — М-м-м, хороша… — протянул он, наслаждаясь ароматом и теплом, мигом разлившимся по телу.

«Кажется, жизнь потихоньку налаживается…»

В общем, одной наливкой дело не обошлость и были испробованы и одобрены все три. Алекс выпил совсем немного, именно «для сугреву»: ему нужна была ясная голова на плечах, да и вообще, это дело он не очень любил, разве что по праздникам или на мероприятиях, но всё равно всегда чётко контролировал количество выпитого. Еда тоже оказалась вкусной и совсем не соответствовала рождественскому посту, которого частенько придерживаются в сёлах. Одна свиная рулька чего стоила.

— А вы пост не соблюдаете? — полюбопытствовал гендиректор.

— Энто мне сын гостинцев к праздникам навёз. Да и стар я, шобы поститься. Ежели мяса не съем, так вапче сил подняться не будет. И обряды все энти я давно перерос. Бог он не где-то там, он туточки, в душе, в сердце, — Михей похлопал себя по груди. — Ну и выдумали нонче! Новый год прежде Рождества празднуют, а потом диву даются, што народ не постится. Хоча я отмечаю и 1-го числа (коли уж так принято), и 14-го.

— Я тоже. Странно, да?

— И ничегошеньки не странно! — возразил старичок, который тоже приложился к наливке. — Как душа твоя чуйствует, так и поступать надо. И я не токмо о праздниках речь веду.

— Да-да, я понял, — кивнул Алекс, а потом вдруг услышал какой-то негромкий странный звук — полурычание-полутявканье. Он посмотрел на Джая, но тот что-то жевал в своей миске и «разговаривать» явно не собирался. Серый с полосками кот Данька мирно свернулся калачиком у обогревателя. — Кто это?

— О, а энто Джаев наследник. Иди сюды, не боись! — позвал Михей.

Из-за приоткрытой двери кухни показалась сначала мордочка, а потом вышел щенок хаски возрастом где-то от полутора месяцев до двух. Окрас малыш имел серо-белый, шерсть была длиннее, чем у родителя, хвостик — лопаткой. Он осторожно глянул на Алекса, затем подошёл к отцу и куснул его за хвост, а потом аккуратно пристроился рядом и тоже сунул нос в миску.

— Мне показалось, или у него… — гендиректор пытался рассмотреть глаза щенка, но тот наклонился слишком низко.

— Не, не показалось, — качнул головой дедок. — Я Джая с соседской Лаймой свёл (ты не думай чего, всё по обоюдному хотению). Она хоть и обычная дворовая, но шибко красивая и мохнатая. Ну, у них получилось трое цуцынят. Вот, остался последний. Одного староста забрал, другую Микитична. А у энтого глазюки разные, брать не захотели. Говорят, бесовское отродье. Так я себе оставил.

«Теперь понятно. Да тут, наверное, дело даже не в смешении крови. Гетерохромия встречается и у чистокровных хаски».

— У него просто в одном глазу меланин есть, а в другом — нет. Генетика сработала. Или дала сбой, точно не скажу, — припомнил свои познания в этом вопросе Алекс. — В общем, все эти «бесовские» россказни — сплошные суеверия и домыслы.

— Ну ежели ты так говоришь… Я тут подумал… Не хочешь себе его взять? Хоча ты, вернее всего, грязнокровного не захочешь…

— Я не помешан на чистоте крови, меня больше волнуют личностные качества. М-да, говорю, как в офисе, — пробормотал гендиректор. — Я хотел сказать, что нормальный у вас пёс, боевой такой. Я его возьму.

— Вот и славно!

— А Джай у вас откуда? — спросил Алекс и немного выставил ногу, позволяя щенку её обнюхать.

— Сын подсобил. Сказал, што друга мне привёз, шоб не так одиноко было. Так я с ним бывает вечорами разговоры вожу. И псиной от него не смердит, и шуму не делает. Хороший пёс.

— Думаю, наследник у него такой же замечательный, — усмехнулся гендиректор и дал щенку вторую ногу на обнюхивание. — Я вернусь завтра на машине и его заберу. У него имя есть?

— Я пока што не давал.

— Хорошо, тогда я сам назову.

— Ага, оно и к лучшему будеть.

Телефон Алекса, который тот поставил на зарядку, когда пришёл (благо захватил из машины зарядное устройство), показывал 86 %, но сигнала сети не было. Алекс глянул в окно: на улице уже смеркалось:

— А мы на автобус не опоздаем? И позвонить бы…

— Не боись, милок. Я тебя к старосте отведу, а покуда ты там балакать будешь, Марийку запрягу.

Когда они вышли во двор, густые сумерки сменились темнотой, а на небе зажглись первые звёзды.

Староста оказался представительным мужчиной средних лет. Алекс намётанным глазом увидел, что тот умеет вести дела и с ним можно будет полюбовно договориться. Обсудив с Петром Максимовичем несколько вопросов, гендиректор позвонил личному помощнику:

— Алло, Роман…

— Алексей Викторович, ну наконец-то! Куда же вы пропали? Анжелика Викторовна вся извелась.