(Не)любовь (СИ)

Мы не виделись четыре дня. Она не пишет. Я не пишу. Помощь ей моя больше не требуется, какой смысл в нашем общении? Мы ничем не связаны. Каждая наша встреча сопровождалась тем, что я либо помогал ей добраться куда-нибудь без приключений, либо от этих самых приключений спасал. Но всё закончилось. Теперь ее задницу, которую постоянно куда-то тащит, спасает другой мужик, которому велено меня на пушечный выстрел не подпускать к рыжей.

Отец Даши странный. Но в целом его можно понять. Он волнуется о дочери, и нанять охрану для неё вполне адекватно. А по поводу меня… ему банально не зашёл мой ответ на его предложение. Злость на себя, ревность к дочери. Он не спас, когда спас я. Вот и вылилось это… В дерьмо, короче, вылилось.

В первый день без Даши я поехал на тренировку, вернулся домой, пожрал, посмотрел фильм, послушал книгу на ночь и уснул.

Во второй я подумал, что отец Рапунцель оказал мне услугу. Мне не надо никого спасать, возить, забирать, волноваться. Я отлично потренировался, заехал пожрать в кафе, не оценил суп, покатался по ночному городу, приехал домой, послушал книгу и уснул прямо в наушниках.

Но вчера что-то пошло не так. Спокойная жизнь без рыжей дала сбой. Потому что я встретил её в аптеке утром. Так тупо. Я заехал за мазью для спины, потому что потянул поясницу на тренировке, а она стояла в очереди передо мной и покупала леденцы от кашля. Заболела. А амбал этот придурошный не мог сходить в магазин сам, потому что «нельзя оставлять пост». И она потащилась с температурой в аптеку с ним, чтобы скупиться лекарствами. Ну не пиздец? Какой толк от этой охраны? Короче, день пошел по одному месту. Тренировка не задалась, жрать хотелось сильнее обычного, как назло заказ привезли с опозданием в сорок минут, а ещё какого-то черта я перед сном написал Рапунцель. Просто спросил, как она себя чувствует. Рыжая сказала, что от нервов всегда пару дней болеет и всё скоро пройдет. Пожелал сладких снов. Уснул на второй главе новой книги. Скука смертная.

И сегодня четвертый день. Я приехал с утренней тренировки и сижу в машине под подъездом рыжей. На соседнем сиденьи пакет с фруктами и лекарствами, а в голове мысли, что я идиот. Но у меня внутри абсолютно идиотское чувство нехватки чего-то ненормального. Короче, когда я бегал за Дашей, чтобы спасать ее от маньяка, мне было гораздо проще, чем сейчас, когда всё это закончилось. Так долго был один, что очень быстро привык к какому-то движу, пусть даже не самому весёлому. И что делать теперь — понятия не имею.

Завтра командой уезжаем на пару дней в соседний город на игры, и мне очень хочется знать, что Даша будет в порядке. И я понимаю, что я ей не нужен больше, что и без меня защиты хватает, но как-то проще, когда я тут, рядом, в соседнем доме.

Меня почти порывает бросить все и уехать, не страдать хернёй, но я замечаю, что этот Володя из «Сокола» выходит из подъезда и идёт в сторону магазинов. Хер знает, что мной руководит, но я вылетаю из машины и по ступенькам на седьмой этаж забегаю в три раза быстрее, чем едет лифт.

Стучу в дверь, слышу как Вольт лает, а потом голос:

— Кто там? — говорит чуть хрипло, видимо болеет до сих пор. — Владимир, вы не могли вернуться так быстро.

— Открывай, рыжая, а то вернётся и пристрелит меня твой Владимир, — смеюсь, представляю в своей голове, как мешкает Даша, а потом как идиот улыбаюсь, когда открывается дверь.

— Лёша?! — удивляется искренне, но улыбается. Тоже искренне. Хватает меня за футболку, затаскивает в квартиру, закрывается на два замка и совершенно неожиданно оборачивается и бросается мне на шею. Я чуть пакет на пол не роняю, но успеваю удержать, другой рукой Рапунцель за талию придерживая. — Боже, как хорошо, что ты пришёл, я с ума тут уже схожу! — бормочет, не отлипая, и у меня вдруг флешбеки на те объятия в машине, вслед за которыми…

Не очень вовремя приходят мысли и воспоминания, пытаюсь заткнуть их куда подальше, потому что на такие картинки, что мелькают в голове, организм действует очень стремительно. А это сейчас вообще не нужно.

— Эй, дружище, не кусай, — шиплю, когда Вольт кусает за ноги, и замечаю, что настроение сразу вверх бежит. Кажется, к своим почти двадцати восьми я заебался быть один… — Рыжик, у тебя есть чё пожрать?

— Скажи честно, ты только для этого пришел? — смеётся Даша и отлипает от меня. Протягиваю ей пакет, забирает, смущается, открывает, смотрит содержимое. А потом обнимает ещё раз коротко и шепчет: — Спасибо.

— Естественно. Ты думаешь, волновался о тебе? Как ты тут одна с непонятным мужиком? Не надейся, рыжая, я с тобой исключительно ради еды.

— Так и думала. Поэтому совершенно случайно от скуки сделала отбивные и испекла маффины. Будешь? — издевается коза, проходя на кухню. Заболевшей, кстати, не выглядит. Голос только немного хриплый, в остальном она огурцом.

— Рапунцель, выходи за меня, — смеюсь, усаживаясь за стол. Пахнет просто отвал башки. Я не знаю, она колдует над едой, что ли? Ни в одном ресторане не делают так вкусно, и не пахнет так, как у рыжей. У меня слюни до пола, это невыносимо.