Не мешки

Но дело, конечно, не в полёте фантазии на крыльях воображения. Толку от неё, будем честны, немного (хотя вообще-то есть такая прекрасная практика: представлять себя кем-то другим, но не просто мечтать, а действовать в повседневной жизни, как действовало бы это другое существо, даже тогда – в первую очередь тогда! – когда нам это не особенно выгодно и даже опасно; эта практика мало кому подходит, потому что мало у кого получается уйти дальше самодеятельного актёрства, но когда получается, даёт потрясающий результат).

Но в данном случае речь не об этой практике. А о том, что когда я интенсивно работаю, я становлюсь частью созидательной силы, поддерживающей этот мир. А тот, кто является частью этой созидательной силы, неуязвим. В том числе, будете смеяться, житейски неуязвим.

То есть, это натурально секрет бессмертия, но им невозможно воспользоваться на практике. Потому что для человека вообще не очень-то естественно становиться частью божественной силы. И технически не получается, находясь в слабом мясном человеческом теле, это состояние бесконечно длить. Будем честны, даже несколько часов в день – натурально чудо. Тогда остальное время мы проводим как бы окутанные шлейфом этой кометы, то есть, остаточное ощущение собственной неуязвимости у нас ещё есть. А потом опять начинается творческая работа, то есть новый вход в неуязвимое состояние, на выходе остаётся шлейф, которого хватает до нового входа – вот это я называю «настоящая жизнь». И, честно говоря, нормально функционирую только в этом режиме. Чего и всем желаю – хотя бы попробовать. Это опыт, равного которому нет.

Быть «чересчур человеком» в моих устах означает ощущать собственную уязвимость. Неспособность напрямую договориться с миром о своей сохранности (точнее, утрату ощущения, что способность договориться с миром напрямую у меня всегда есть). Такие периоды, я боюсь, вполне неизбежны для любого художника (в широком смысле «художника», любого, кто иногда бывает частью созидательной силы). И вопрос даже не в том, как их избежать (в человеческом теле, пожалуй, что и невозможно, как невозможно совсем никогда не сидеть на месте, или не лежать).

Вопрос в том, что мы делаем в эти периоды уязвимости. Каждый – своего рода инициация, которую можно не пройти, в этом смысле, довольно строго устроено: былые заслуги не учитываются, надо всё начинать с нуля. Но предыдущий опыт, если его не обесценивать, не объяснять случайностью, возрастом, гормональными сбоями, игрой воображения и т. п., конечно, не проходит бесследно. Он горит в темноте как маяк, освещая дорогу домой, то есть в поток божественной силы, быть частью которой – естественное и единственное предназначение каждого, кто рождён слабым, уязвимым, как бы нарочито неприспособленным ко всем этим невероятным мистериям, отделённым от них собственным мясным организмом человеком, который на самом деле – негасимая, вечная, сияющая звезда.

Вот почему человеку имеет смысл становиться художником – это самый простой, самый лёгкий (хотя сложный и почти невозможный) путь к своему высшему предназначению, в божественное «домой».

Про страшное

– Ты всё-таки очень про страшное писатель.

– Нет, что ты. Я про то, что делать со всем этим страшным. Потому что ну, ёлки, ясно, что человеческая жизнь – путешествие в бездну. Ладно, если смотреть на неё оптимистически, просто хирургическая операция без наркоза. Но чем всю дорогу орать от боли и ужаса, лучше поржать, потрепаться и выпить кофейку. А там может и операцию нормально сделают, и бездна как-нибудь рассосётся. Если качественно ржать.

Про честное слово

Человек (просто в силу своей экономичной природы) склонен действовать привычными, наработанными способами. В течение жизни мы прокладываем себе индивидуальные способы действия, как лыжню. Всё это происходит, ясен пень, не то чтобы осознанно (если хоть какие-то моменты осознаются, это уже натурально триумф воли и мировой рекорд).

Когда человек обещает: «Я сделаю то-то», – а потом не делает (или делает гораздо позже обещанного срока), он тоже прокладывает себе лыжню. Я имею в виду, ему с каждым разом всё легче будет действовать таким образом (обещать и не делать, или делать с большим опозданием). И всё труднее будет исполнять обещания. На пути к исполнению обещания будет громоздиться всё больше помех, начиная с внутреннего сопротивления и заканчивая т. н. «объективными обстоятельствами». Отключение электроэнергии, скоропостижная гибель троюродной бабушки и всемирный потоп включены (я почти не шучу, чем дальше, тем выше сила сопротивления реальности, она уже закрепила за вами способ действия «не держит слово» и будет делать всё, чтобы сохранять существующий порядок, именно так и выглядит ваша «лыжня»).