Не названа цена

Душа, которая так не вязалась с тем, что он о ней знал, с тем, что она демонстрировала окружающим, с тем, что было снаружи — и что он теперь отметал, как шелуху, потому что видел суть.

Они просто сидели рядом в увитой плющом беседке. Он, расслабленно откинувшись на бортик, так и не открывал глаз — в последнем протесте против своей беспомощности и открытости перед ней. Она любовалась парком и играла сорванным цветком, наблюдая, как лучи солнца проходят сквозь его тонкие нежные лепестки.

Её мучили его перемешанные между собой эмоции, в которых бешеная мольба перемежалась с мучительным стыдом, а вспышки надежды сталкивались со столь же яркими вспышками ненависти и презрения к самому себе. Она не могла не жалеть его теперь, когда видела его таким, и пыталась сделать для него то немного, что могла — просто быть рядом и пытаться поддержать его своим сочувствием и пониманием.

Она не знала, с чем связаны бушующие в нём эмоции и не имела никакой реальной возможности чем-то ему помочь; но оставаться в стороне она тоже не могла. Придя сегодня в управление на вызов и уловив краем сознания бушевавшую в нём бурю, она пришла к нему просто потому, что человек — никакой человек, что бы он ни натворил и каким бы он ни был! — не должен оставаться наедине с самим собой в такие моменты.

Айриния не отличалась всепрощением — скорее уж наоборот — но не могла оттолкнуть человека, который тянулся к ней так отчаянно.

Уйдя в его эмоции и в созерцание цветка, она не сразу заметила появление Леона, который отправился на поиски давно вроде бы явившейся на вызов магички.

Со стороны Рийара полыхнуло обречённой завистью, ненавистью и каким-то едким подспудным страхом. Айриния с любопытством обернулась.

— Что у вас тут происходит? — в недоумении спросил Леон, переводя взгляд с Рийара на неё. Во взгляде этом ощутимо сквозила тревога, и Айриния поняла, что он беспокоится за неё.

— Ты не поверишь, — лениво протянул Рийар, вальяжно вытягивая ноги, — но я тоже умею решать свои конфликты цивилизованно.

— Не поверю, — мрачно согласился Леон, пронзая брата подозрительным взглядом. Меньше всего на свете он ожидал, что Рийар сможет забыть поступок Айринии — значит, как бы ни выглядело то, что он теперь наблюдал, это обязано было быть частью изощрённого плана мести.

Айриния не слышала слов Рийара, но чувствовала с его стороны усталое злое раздражение — и снова пробивавшийся сквозь него страх.

— Айриния? — меж тем, обратился к ней Леон, явно опасаясь, что Рийар уже её как-то заколдовал.

— Простите, — повинилась она, вставая. — Мы хотели обсудить имеющий между нами место конфликт, поэтому я задержалась.

Слова её удачно сошлись с версией Рийара. Обескураженный Леон не знал, что на это сказать.

— Валяй, забирай, — насмешливо протянул Рийар, разглядывая брата с нехорошим прищуром. — Хотя твоё расследование никакой магией не спасёшь!

Айриния с удивлением повернулась к нему. Она не слышала слов, но почувствовала лихорадочную тревогу на грани истерики.

— Ничего, — недовольно парировал Леон, — в самом дурном случае я просто проверю всех сотрудников управления магией.

На миг от Рийара полыхнуло страхом — почти ужасом — тут же сменившимся пониманием и полным иронии чувством самодовольства.

Страх и тревога совсем исчезли; на первый план вышло именно это бескрайнее довольство собой и облегчение.

— Валяй-валяй, братец! — насмешливо подначил он Леона, встал и, не прощаясь, ушёл.

Айриния замерла в растерянности, но по мере его ухода эмоции гасли.

Когда последний отголосок чувств растворился в привычном безразличии, в мыслях её окрепло убеждение, что Рийар точно знает о краже артефакта куда больше, чем говорит.

Глава десятая

Чем дальше шло расследование о краже артефакта, тем более безнадёжным оно казалось Леону. Преступник, определённо, был как-то связан с управлением и прекрасно знал его работу изнутри — поэтому мастерски уничтожил все следы и зацепки. Ни привычные алгоритмы, ни мозговой штурм с коллегами, ни креативные идеи Илии так и не помогли нащупать даже слабой ниточки — и, коль скоро господин архимаг настаивал на продолжении расследования, оставалось перейти к способам весьма радикальным.

В частности, Леон в самом деле склонялся к идее проверить всех сотрудников управления на лояльность магией. Это была сложная и затратная задача — Леону даже не попадалось сведений о том, чтобы когда-нибудь проверялось реально всё управление, а не какой-то отдел. Для расследования такого рода использовалась всё та же магия принуждения: сотрудник принуждался ответить, совершал ли он какие бы то ни было должностные преступления. Формулировку, впрочем, можно было уточнить.

Проблема была, разумеется, в откатах. Одно дело — время от времени проверять на правдивость служебного мага, как Леон проверил Айринию после допроса. Откаты такого рода были минимальными и недолгими — просто на время притуплялись эмоции. Впрочем, ушедшие на пенсию следователи отмечали, что это имеет накопительный эффект, поэтому этим действием тоже лучше не злоупотреблять, если не желаешь лишиться эмоций вовсе.