Не один дома

Дэниэл знал, что ему надо делать. Он не знал, откуда эта уверенность, она просто была. Так должно быть. Он оделся и вызвал такси. В дороге не думал ни о чем, старался не думать. Очнулся, уже сидя на припорошенных снегом могилах своих жены и детей. Винить себя? Уже поздно. Просить прощения? Не за чем. Он пытался. А пытаться что-то изменить – глупо. Что ты изменишь? Рита злится, и он не винил ее за это. Рита сбросила его с лестницы, покалечив и обеспечив его исправно транслируемыми в голове фильмами ужасов с того света. Но есть ли в том ее вина? Случилось бы с ним подобное, не изменив он ей с Сюзан?

Прошел час. Дэниэл облокотился на маленькую плиту, что стояла справа.

– Привет, папа, – раздался детский голос. Дэниэл поднял голову и увидел за плитой стоящую Молли в сиреневом пальто.

– Молли, доченька, – крикнул он и бросился к дочери. Ноги замерзли и не сразу поддались ему, и, стоя на коленях, Дэниэл обнял дочку и прижал к себе. – Как я скучал по тебе! Мама прячет тебя от меня, не дает нам увидеться. Почему? Мне так тебя не хватает!

– Мама злится на тебя, а еще она говорит, что тебе нельзя доверить детей, поэтому я много времени провожу с Максом и малышом, – ответила Молли.

– Прости меня, милая, прошу, прости, – слезы покатились градом из глаз Дэниэла.

– Все в порядке, папа, я не обижаюсь, – сказала Молли. – Это хорошо, что мы редко видимся, а то я могу стать злой и некрасивой, как мама. Но, если хочешь, ты можешь остаться здесь со мной.

– Правда? Как?

– Копай, – улыбка девочки злобно растянулась, как растягивалась у ее матери, – копай, папа, и ложись рядом со мной.

– Ты действительно этого хочешь? – дрожащим голосом спросил Дэниэл. Молли утвердительно кивнула, жуткая улыбка не сходила с ее лица.

Дэниэл принялся разрывать промерзшую землю рядом с могилой дочери голыми руками. Пальцы обледенели и не слушались его. У него ничего не выходило, но он, словно под действием наркотиков, продолжал попытки рыть землю. Пальцы были в крови, на правой руке половина пластины одного ногтя вырвалась, застряв в холодной земле. Кровь текла, обжигая и согревая застывший палец, но Дэниэл этого не замечал. Он не чувствовал ни боли, ни холода. Он чувствовал вину перед дочерью, что стояла рядом, и хотел сделать все, что она попросит, однако возле него никого не было, когда к нему подбежал доктор Брукс.

Брукс оттащил замерзшего, плачущего Дэниэла с обледеневшими окровавленными руками. Все, что было потом, он помнил смутно, так как оказался в больнице с перебинтованными руками, и прием таблеток уже контролировал не он.

Когда Дэниэл принимал эти чертовы таблетки, не было ни Молли, ни Риты, ни Макса. Был только Брукс и улыбающиеся медсестры, которые иногда еще и делали уколы, от которых хотелось спать. Но, как только он поправился, он снова стал выбрасывать прописанные ему лекарства. «Семья для меня важнее», – говорил он сам себе. Бруксу же врал, что не видит ничего необычного ни во сне, ни наяву.

Первой пришла Рита. Он увидел ее в зеркале в ванной в своей комнате, как уже видел сотни раз.

– Творожные кексы? – спросила она.

– Да, дорогая, я с удовольствием буду твои творожные кексы, – ответил Дэниэл. После этого он не помнил ничего, что происходило с ним в последующие пять часов, а когда пришел в себя, кухня снова была перепачкана мукой, а левая рука противно ныла.

Он не поехал на свадьбу к сестре. Дэниэл знал, что, поехав туда, он будет вынужден привезти с собой в дом Лизы своих призраков, что было бы не очень желательным. И наоборот: если бы посещения прекратились там, тогда он бы точно сошел с ума.

«Наверно, я все же сумасшедший, раз сам хочу такой жизни», – думал Дэниэл. Но он знал, что таким образом он сам себя добровольно наказывает. Иногда ему было действительно страшно. Пока однажды все не прекратилось.

Глава 7

Женщина в клетке

– Как ты себя чувствуешь, Дэниэл? – спросил доктор Брукс.

– Вполне нормально, – ответил Дэниэл.

– Тебе снится Рита?

– Иногда, но в самых обычных снах, – врал Дэниэл, наивно веря, что опытный психоаналитик не замечает его лжи.

– Я подумываю объявить тебя полностью поправившимся. Как ты на это смотришь? Что тебе это даст?

Дэниэл замешкался.

– Вы правда считаете, что я здоров? – спросил он.

– Я пока полностью в этом не уверен, но рассматриваю такой вариант, – ответил Брукс.

– Для начала я бы вернулся на работу, – сказал Дэниэл. – Мне очень ее не хватает. Потом, может быть, отправился бы в отпуск к морю.

– Один?

– Конечно один, доктор. Вы же знаете, что у меня кроме сестры никого из близких не осталось. А у нее теперь своя семья.

– Дэниэл, а не хотелось бы тебе навестить своих тещу и тестя? – спросил врач.

Дэниэл вопросительно посмотрел на него.

– Нет. Не хотелось бы.

– Почему?

– Мне стыдно. Достаточно честный ответ, док? – сказал Дэниэл. – Из-за меня погибла их дочь и их внуки. Я унизил и опозорил свою семью и прекрасно это осознаю, даже лечась у вас все это время. Поэтому нет, я не поеду к ним.