Не один дома

6 мая. Да, его Рита здесь, с ним. Но он должен был попасть на кладбище. Пока в качестве посетителя.

Дэниэл вызвал такси. Сперва он заехал в ближайший магазин и купил большой букет роз, а улыбчивый продавец-азиат сказал, что той, кому предназначены эти цветы, очень повезло.

– Ее тело уже год, как гниет в земле, а душа бродит по нашему дому, периодически завладевая моим разумом, – с улыбкой ответил Дэниэл. Продавец был явно ошарашен таким ответом и, ничего не сказав в ответ, изобразил ужас на лице. – Хорошего вам дня, – сказал ему Дэниэл.

Он вышел из цветочного магазина в приподнятом настроении, радость читалась в его глазах. Он нес своей жене цветы в День рождения, как раньше.

– В какой ресторан едем? – спросил таксист.

– На городское кладбище, – ответил, улыбаясь, Дэниэл.

– Вы шутите? – переспросил тот, повернувшись к Дэниэлу.

– И не думал. Сегодня у моей жены День рождения!

Таксист изобразил такое же выражение лица, как и продавец в цветочном магазине. Не каждый день встретишь того, кто с радостью едет на кладбище, рассказывая, что его жена лежит в могиле. Кроме, конечно, случая, когда он сам ее туда и отправил.

Настроение Дэниэла улетучилось, как только он рассчитался с водителем и подошел вплотную к воротам кладбища. Женщина в пальто и сапогах, а еще парень с дыркой в башке – были лишь прелюдией, началом представления, так сказать: «вышли на разогрев». Перед Дэниэлом стояла толпа покойников, каждый у своей могилы. В том, что это были именно покойники, он не сомневался: слишком мала была вероятность того, что кто-то организует столь масштабную акцию из бледнолицых людей на городском кладбище. К тому же различная одежда говорила о том, что перед ним – люди из разных эпох: здесь были и современные костюмы, и наряды начала прошлого века, и военная форма разных времен, и свадебные платья, и детские наряды, и наверняка немного дальше – сиреневое пальто.

Еле дыша, стараясь не делать резких движений, Дэниэл шел между мертвецами, неся огромный букет к могиле жены. Они молчали, они не трогали его, лишь поворачивали свои головы вслед, когда он проходил мимо них. Его радовало, что среди них не может быть Сюзан, ведь она заперта в клетке в его доме. Дом – это его голова, его сознание, а подвал – самый низкий его уровень, который используется только для хранения старых, ненужных вещей. Так Дэниэл решил для себя.

Наконец он дошел. На могиле Риты и детей никого не было. Их и не могло здесь быть – они ведь дома: Макс читает, Молли играет у себя в комнате, а Рита печет творожные кексы. Дэниэл сел на землю у камня с именем жены, положил рядом цветы. На соседней могиле стояла та самая пожилая женщина, с которой он не так давно столкнулся у входа в магазин. Она безучастно смотрела на Дэниэла.

– У нее сегодня день рожденья, – раздался детский голос. Дэниэл обернулся и увидел маленького мальчика лет пяти, смотревшего на надгробие. Он отличался от остальных: его щеки были розовыми, а губы совсем не синими.

– Да, верно, – ответил Дэниэл, – а когда у тебя День рождения?

Малыш пожал плечами.

– У меня его нет, – сказал он.

– Не может этого быть, у всех есть День рождения, – не согласился Дэниэл. – Как тебя зовут?

Мальчик снова пожал плечами.

– У меня нет имени.

– А где ты живешь?

– Здесь, – он показал пальчиком на место, где сидел Дэниэл, – я живу в маме.

– Коллинз! – раздался мужской голос. – Дэниэл!

Дэниэл открыл глаза. Он снова спал на могиле жены. Цветы лежали рядом, а его самого за плечо трепал Брукс.

– Тебе не кажется, что это превращается в традицию – находить тебя здесь? – спросил доктор.

– Вы знаете, где меня искать, доктор Брукс, – ответил, поднимаясь, Дэниэл. Судя по сонному состоянию, его тело давно не отдыхало, то читая книги Макса, то занимаясь выпечкой Риты.

– Соболезную еще раз, – сказал Брукс. – День рождения жены…

– Все в порядке, док, – улыбнувшись, ответил Дэниэл, – я уверен, что моей семье сейчас хорошо. Быть может даже лучше, чем мне.

– Будем верить в это, – сказал Брукс. – Идем, я отвезу тебя домой, заодно и поговорим.

Дэниэл оглянулся: все мертвецы мирно спят в своих могилах, флешмоб окончен. Но, пройдя в сторону выхода какое-то расстояние, он обернулся и все-же увидел того самого мальчика. Он сидел, скрестив ноги у букета с розами. «Я живу в маме», – сказал Дэниэлу ребенок. Ком подступил к горлу.

– Пропала Сюзан, та самая Сюзан, – сказал Брукс, отъезжая от кладбища. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Наверняка нашла очередного богатого дуралея и улетела с ним к океану, – ответил Дэниэл.

– Полиция тоже так думает, – сказал доктор, – но будь готов к тому, что тебя допросят.

«Надо убрать клетку», – подумал Дэниэл.

– Как твоя голова? Не болит?

– Намного лучше, док, – сказал Дэниэл. – Иногда, конечно, немного беспокоит, но болит поврежденный участок черепа в месте удара. Мигрени практически исчезли.

– Рад слышать, – ответил Брукс. – но, несмотря на это, ты все равно должен каждый месяц показываться мне.

– Да-да, я помню…

Дэниэл вздрогнул, его сердце застучало очень быстро. Брукс заметил это.

– В чем дело? – спросил он.