Не один дома

Солдат, убив своего первого врага на войне, проходит три степени осознания произошедшего: страх от того, что он лишил кого-то жизни, адреналин от того, что он сам оказался сильнее и победил, и понимание, что это придется делать еще много раз, а значит, стоит смириться. Со временем солдат воспринимает своих жертв, как работу, не предавая значения тому, что этой работы становиться больше с каждым днем. Конечно, если в военной форме на поле боя не находится маньяк, о котором сказано выше: тот от этой работы продолжает получать удовольствие.

Дэниэл не относился ни к одной из этих категорий. Нет, он не получил удовольствие от того, что замуровал заживо свою бывшую любовницу, у него в трусах ничего не шевелилось, когда она царапала стену и стонала за ней. Быть может, он даже не до конца осознал, что сотворил. Главное, что Рита и дети рядом. А для того, чтобы они оставались с ним, он готов был пойти на все.

Уставший и измотанный, Дэниэл проспал больше двенадцати часов. Он так решил, исходя из изменений на циферблате. Однако, когда он готовил себе обед, в дверь позвонил курьер, который привез очередную партию книжек. Дэниэл, провожая курьера, бросил беглый взгляд на подобие будки, которую, он решил, надо все-таки достроить, иначе среди соседей пойдут разговоры.

Мистика, ужасы. Все, как и полгода назад.

– Макс, – шепнул Дэниэл и, улыбнувшись, понес книги в комнату сына.

Лампа снова горела, а Макс, чья левая рука лежала под одеялом, держал в правой руке сборник страшных рассказов Стивена Кинга.

– Дочитываю то, что не успел прочитать, – сказал Макс.

– Сынок! – воскликнул Дэниэл и бросился на кровать обнимать сына. Да, определенно, оно того стоило.

– Спасибо за книги, пап, – сказал сын.

– Все, что хочешь. Для тебя – все, что только пожелаешь, – Дэниэл не мог скрыть радости от того, что к нему вернулся Макс, пускай даже тот Макс, который был у него уже после аварии. Он заметил, что зеркало в ванной сына снова завешано. – Зачем, сынок? – спросил Дэниэл. – Неужели ты все еще боишься маму?

– Не маму, пап, – сказал Макс, – а Мартина.

– Мартин? – удивился Дэниэл. – Сынок, это мама тебе о нем рассказала?

– Нет, я сам его помню.

– Но это ведь невозможно!

– Все возможно, когда это происходит у тебя в голове, – ответил сын.

Дэниэл хотел было возразить, но понял, что нечем. Он все еще не решил для себя: его семья – это плод его больной головы или призраки, которые приходят к нему с того света. А может быть, он сам умер тогда, и теперь бродит неприкаянным призраком, как ходила героиня Николь Кидман вместе со своими детьми? А может, он умер тогда зимой на кладбище, когда заледеневшими пальцами рыл себе могилу? События того времени очень смутно вспоминались ему. Но как же он тогда смог пригласить, а затем и замуровать Сюзан? Она то точно была живой. По крайней, мере до вчерашнего дня. Так ему казалось.

Проведя какое-то время с сыном, Дэниэл пошел в свою комнату. Он переоделся, чтобы сходить в магазин. Все это время он чувствовал на себе взгляд, словно за ним кто-то следит. Он привык, что Рита может появиться в любой момент и в любом месте в доме, особенно когда Дэниэл принимал ванну – она любила приходить в эти моменты, или ему хотелось, чтобы так было. Но сейчас было что-то другое. Казалось, зеркала следят за ним. Снова страх на долю секунды завладел Дэниэлом. Но разве можно напугать человека, который каждый день видит своих мертвых близких, да еще и столь тесно общается с ними? Ему было нечего терять, и он это прекрасно осознавал. Все, что можно было, уже потеряно: жена, дети, работа, а теперь даже любовница. Причем последней он лишился практически добровольно.

Дома закончился кофе. Хоть по факту Дэниэл жил один в доме, кофе расходовался так же много, как и когда в доме обитала вся семья. Кофе, молоко, сосиски, спагетти, соус… Стандартный набор одинокого мужчины. Он был гладко выбрит, густые волосы аккуратно причесаны, одежда была всегда чистой и выглаженной. Неудивительно, что Сюзан понадеялась на второй шанс с ним. Глупая Сюзан. Глупая и несчастная.

Выходя из магазина с покупками, Дэниэл столкнулся с пожилой дамой. Он извинился. Однако она никак не отреагировала. Дэниэл обернулся ей вслед и был очень удивлен: на улице был конец апреля, а женщина была одета в теплое пальто, шапку и сапоги. «Чекнутая, – подумал Дэниэл и улыбнулся, – кто бы это говорил…».

По дороге домой ему встретился молодой высокий парень, лет двадцати, не больше. Он шел странной походкой, казалось, что он едва касается земли. Но Дэниэла поразили его глаза: они были мутными, словно парень был слепым. Дэниэл уже видел такие глаза: когда Рита шла на него в детской комнате, где, якобы, лежал в кроватке их не рожденный ребенок. Это мертвые глаза. Когда парень прошел мимо Дэниэла, тот снова обернулся и замер от увиденного: на затылке у него была огромная дыра, намного больше той, что была у самого Дэниэла почти год назад.

– Он не живой, – пробормотал Дэниэл и поспешил к себе в дом.