Не оставляй меня

Не говоря ни слова, она указала пальцем, подождала, пока все взгляды последуют за ней, и начала хлопать в ладоши. Остальная часть толпы присоединилась к ней, когда они поняли, что художник был среди них. Вскоре зал наполнился аплодисментами, и ошеломленный Джона отступил на шаг. Я мягко подтолкнула его вперед.

– Все для тебя, – прошептала я, – забирай.

Остаток вечера прошел как в тумане. Дена, Оскар и Тео остались со мной, а Джону, Таню и Флетчеров сопровождала Эме, встречая различных художников, коллекционеров и критиков. Мои глаза не могли насытиться тем, как Джону приветствовали и поздравляли с его прекрасным наследием. Затем подошли друзья из университета, и Джону окружили и обнимали, снова и снова те люди, которых он не видел почти два года.

– Его работа удивительна, – сказала Дена, любуясь большой скульптурой в форме яйца, заполненной географическими осколками, похожими на призму, среди которых плавали пастельные драгоценные камни, – мы видели его работы в университете, но это… он поднял свой талант на совершенно иной уровень.

– Он чертовски гениален, – сказал Тео. Он был одет не так нарядно, как все остальные, и все же мне показалось, что он очень красив в черной рубашке с пуговицами, рукавами, закатанными выше локтей, и открывающей покрытые чернилами предплечья.

– Сегодня без свидания, Тэ? – спросил Оскар.

Тео покачал головой.

– Впервые.

Тео пожал плечами и пробормотал что-то неразборчивое в горлышко своей пивной бутылки.

– Чихули здесь? – спросила я. Если бы кумир Джоны прибыл, вечер был бы полным. Дена оглядела толпу в длинном зале.

– Не думаю. По крайней мере, пока.

– Он придет, – сказал Оскар.

– Ему лучше бы прийти, – сказал Тео.

Не успел он произнести эти слова, как толпа расступилась, и появился человек в сопровождении свиты из четырех человек. Он был невысоким, полным и веселым, одетым во все черное. Его серебристые волосы касались плеч, а левый глаз закрывала черная повязка.

– Тео?.. – прошептала я, хватая его за руку.

– Это он, – сказал Тео.

Моя рука в его руке сжалась сильнее, и у меня перехватило дыхание, когда этот человек, мастер стекла, легенда, подошел к Джоне и похлопал его по плечу. Джона обернулся. Его лицо вывернулось наизнанку, выражение сменилось с ужаса и шока на благоговение.

– Господи, посмотри на него, – тихо сказал Тео.

Я сморгнула слезы, когда Дейл Чихули протянул Джоне руку, и тот пожал ее. Я стояла слишком далеко, чтобы расслышать что-то, но Чихули был оживлен, когда говорил, его руки жестикулировали, пальцы указывали на разные части инсталляции. Джона покачал головой. Его рот снова и снова произносил слова благодарности. Затем он и Чихули двинулись за поворот и исчезли из поля нашего зрения.

– О боже, Тео, – прошептала я. Я подняла глаза и увидела, что он усиленно моргает, его челюсти сжались так, что под ними задергались мышцы. Он посмотрел на меня сверху вниз, чуть было не ушел, но потом остановился. Его зрачки расширились, и он перестал моргать, позволяя слезам все-таки скопиться.

– Он пришел, – сказал Тео, – и ему нравится работа Джоны. Мы видели это.

Я кивнула, борясь со слезами.

– Мы видели это, – сказал он, – ты понимаешь, что я имею в виду?

Я знала. Джона встретил своего кумира. Его герой похвалил его работу. Мы с Тео были свидетелями.

Это навсегда останется одним из самых драгоценных моментов в нашей жизни.

Целый час Джона и Дейл Чихули сидели на скамейке перед стеклянным водопадом, погруженные в беседу, а толпа вокруг них постепенно редела. Наконец, мастер встал, сердечно пожал руку Джоне, затем мне и Тане и покинул галерею со своей небольшой свитой.

– Продано, – сказала Эме, сверяясь со своим айпадом. – Вся выставка распродана. Все до последнего кусочка ушло.

Джона провел рукой по волосам, оглядывая свою работу, его лицо было счастливым, ошеломленным и немного усталым.

– Поздравляю, – сказала я, крепко обнимая его, – но мне нужно сказать что-то получше. Похвалить тебя.

– Даже у нее нет слов, – сказал Оскар, указывая большим пальцем на Дену, – даже не может подобрать цитату Руми.

Прикрыв рукой дрожащую улыбку, Дена покачала головой.

– Я в растерянности.

Оскар разинул рот.

– Вы это слышали, дамы и господа? Джона воссоединился со старыми друзьями, распродал всю свою выставку, встретился со своим кумиром и – чудо из чудес – лишил Дену Бухари дара речи.

Дена толкнула его.

– К несчастью для вас, это была лишь минутная потеря, – она подняла бокал с вином, – Руми сказал однажды: пусть красота того, что ты любишь, станет красотой твоих поступков. Я поднимаю тост за нашего дорогого друга Джону, чей шедевр является воплощением этих слов. Ты создал так много красоты, мой друг, что мир не может не быть благодарен тебе за это.

В лимузине по дороге домой я сидела, положив голову ему на плечо.

– Знаешь, Дена права, – сказала я, – мир искусства скоро сойдет с ума из-за тебя. И ты заслуживаешь всего этого.

Джона кивнул мне в затылок.