Не оставляющий следов: Обретение (СИ)

Через месяц как сквозь землю провалились Боно и Цинь, самые здоровенные. Они верховодили в ватаге и не скупились на тумаки и побои, а когда пропали – слабые и старые вздохнули с облегчением и даже поначалу обрадовались. Ненадолго, потому что власть перешла к кособокому Гирану, а уж большего подлеца свет не видывал. Некоторые надеялись, что исчезнет и он, но поганцу пока везет. По его просьбе работу начали тщательно контролировать смотрители от мато-якки. Новый старший призвал стать вдвойне осторожными, хотя куда уж осторожнее – жизнь в тени развивает крысиное чутье на опасность. Нищие теперь со страхом ожидают утренней переклички: кого не досчитаются в следующий раз? Недавно вот Туле и Нишу – тихим, безответным теткам – не повезло… И ничьих тел так и не нашли. Искали? Искали. Да, состав побирушек регулярно обновлялся, но обычно умирали они по естественным причинам: наказание смотрителей, кулаки товарищей, болезнь, несчастный случай, ссоры с обывателями – а вот так, бесследно, раньше никто не исчезал. Похищены? Кому нужны никчемные отбросы, чтобы из-за них ссориться с теневой властью квартала? Не вырисовывался мотив.

Кто из жителей квартала чаще всего посещал храм Смерти? Да почти все приходили почтить предков, покоящихся на этом кладбище. Некоторым по роду деятельности необходимо было регулярно припадать к стопам Госпожи Великого Предела: алхимик Мунх, который возился с разнообразными ингредиентами как растительного, так и животного происхождения, раз в неделю возносил очистительные молитвы; старший над мусорщиками Пайпан Друпало проводил особые церемонии, сжигая трупики собранных крыс и голубей на заднем дворе; вдова Ло Лита приносила пищу и деньги благородной душе покойного мужа; духоборец Железный молил Смерть об укреплении сил и способности смотреть за грань… Дорога к храму не пустовала, а монетки пожертвований ручьем текли в дырявые карманы нищих. Но мое появление здесь стало явлением необычным, а если вспомнить старые сплетни, то и весьма подозрительным. Маран Мочи жаждал выяснить, какая цель привела в храм того, кто ни разу за все время пребывания в квартале Ворон сюда не приходил. Отчитываться перед ним я, естественно, не стал, лишь поблагодарил за заботу и предоставленные сведения.

Пока размышлял об этом, ноги сами принесли к кабачку Умина. Любимый столик у окна был свободен, почему бы не выпить чаю? Кивнул кабатчику, разговаривавшему у стойки с какой-то женщиной. Собеседница очень знакомым жестом поправила волосы.... Ло Лита! Правда, выглядела красотка похудевшей, поблекшей и будто полинявшей: кудряшки уже не прыгали по плечам задорными пружинками, лицо осунулось, глаза потухли, но как только увидели меня – засияли улыбкой.

– Как ты повзрослел, Аль-Тарук! – она была первой, кто узнал меня мгновенно. – Стал таким красивым молодым господином. Можно? – присела у моего столика и помахала кабатчику. – Умин, мне что-нибудь простенького, к чаю.

Чай давно был выпит, и на столике, как когда-то, появилась доска с шашками. За игрой Ло Лита расспрашивала меня о наших странствиях, я ее – о новостях квартала. Время текло незаметно. Ее истончившиеся пальцы нерешительно зависали над округлыми камешками, прежде чем сделать ход, но болтала столь же легко и непринужденно, как прежде. Снова кокетливо завился локон, на щеке обозначилась ямочка, плечи расправились, лицо посветлело. Оживленно переговариваясь с незнакомыми мужчинами, в кабачок вошел Суфьян ад-Фатых, шумный и представительный – вот уж кто ни капли не изменился.

– Прошу, партнеры, – широким жестом указал на столики и дружески приобнял одного из пришедших за плечи, подталкивая к самому дальнему. – Умин, тащи своего лучшего вина. Празднуем удачную сделку!

Проходя мимо нас, он скабрезно подмигнул Ло Лите.

– Жди вечером меня, Иизакки занят сегодня, – ущипнул ее щеку толстыми пальцами. – Пра-аказница.

– Как Вы смее… – я возмущенно вскинулся, но Ло Лита накрыла мою руку ладонью, побуждая оставаться на месте.

– А-ха-ха, – ад-Фатых колыхнул брюхом, – молодой герой тоже увлекся твоими прелестями? Ничего, парень, нашей Литочки на всех хватит, да, детка? – снова ущипнул щеку, оставив покрасневший след. – Занимай очередь.

И проследовал за партнерами.

Я застыл, пораженный произошедшим. Ло Лита прятала глаза. Она снова сникла, поблекла, долго и суетливо рылась в сумочке. Выложила на край стола плату за чай и сахарные шарики и тенью выскользнула из зала. Как же так получилось, что с уважаемой вдовой, которой ранее галантные кавалеры почитали за счастье подать плащ или понести зонтик, обходятся как с последней профурсеткой? Надо выяснить причину. Подхватился и, кивнув Умину, бросился следом.

Чтобы догнать завернувшуюся в шелковый палантин фигуру, пришлось почти бежать. Тепло на улице, ласковое лето нежно греет в ладонях столицу, а Ло Лита зябко кутается в плотную ткань. Плечи чуть вздрагивают, но глаза сухи и безжизненны.

– Прости, зайчик мой, – голос надтреснут, как протекающая чаша. – Все так изменилось… Тебе не нужно общаться со мной, не порти себе репутацию.