Не покидай меня

— Я хотела, чтобы она немного отдохнула. А я бы через денек приехала и все у нее выведала, — снова начала всхлипывать Татка.

— Кончай уже, — буркнул Таткин жених, который вел машину. — Если ее там нет, будем искать дальше. Чего зря слезы лить?

— Спасибо, — чуть улыбнулся Леня, ощутив к этому большому и спокойному человеку доверие и симпатию.

Ехали по Минскому шоссе долго и утомительно. Пару раз Георгия останавливали экипажи ГИБДД, но тот показывал свои документы и их машину отпускали без вопросов.

Леня не спал вторые сутки и время от времени провалился не в сон даже, а в болезненно-тревожное забытье, не спасавшее от усталости, не приносившее облегчения. Но решительность не оставляла его, заставляя двигаться и двигаться вперед. Он не узнавал самого себя, как будто что-то новое родилось в нем за эти дни.

Сразу после поворота на Величково, свернули направо — к Батюшково, где была железнодорожная станция, сам поселок и Таисина дачка. В придачу ко всем бедам начал валить снег. Мимо проносились «поцеловавшиеся» машины, так похожие на Ленину жизнь сейчас. Георгий, видимо, хорошо знал свое дело, поэтому вел машину аккуратно и быстро, несмотря на непогоду.

Вскоре они въехали на маленькую улицу с такими же маленькими домиками. В некоторых светились окна. Тот, к которому они подъехали, был темен и холоден. Леня первым вышел из машины и, увязая в снегу, быстро направился к дому, на который указала Таисия. Она едва за ним поспевала. Было очевидно, что в доме никого нет. Татка снова расплакалась. Она нашла запасные ключи и открыла дверь, словно до последнего надеялась, что Ира внутри. Дом действительно был пуст и холоден. Леня опустился на кухонный табурет.

— Ну что? Проверили? — спросил подошедший Гоша, отряхивая о колено шапку.

Татка смотрела то на него, то на Леню, не в силах ничего ответить. Их вдруг поразило ощущение беды, неотвратимо свершившейся уже.

— Сутки прошли? — спросил Таткин жених. — Подавай заявление.

— Да, надо ехать обратно, — сказал Леня, глядя на них воспаленными глазами. — Пытался звонить родителям, но ни один телефон не отвечает. Гоша, заедем сначала к ним, узнаем, есть ли новости, а потом в полицию.

Виктор

Пистолет в руках старика, казалось, Виктора совсем не испугал.

— Упс! Какая, однако, интересная игрушка, если рассмотреть ее поближе.

— Я. Тебя. Прямо тут. Ухлопаю! — разделяя слова, процедил Олег Иванович. — Вор!

— Еще одно убийство, — покачал головой Виктор. — Так и представляю очередную новостную передачу НТВ и пресс-секретаря Следственного комитета, дающего перед телекамерами комментарий об этой трагедии и о начале тщательного расследования ее причин. А у меня в квартире собрано на вас столько бумажек всяких, что оставшиеся у вас в запасе пятнадцать лет жизни вы гарантированно проведете в тюрьме. Милый, добрый, безумный старик, — сказал сочувственно Виктор, протянул руку и попытался вытащить пистолет из его пальцев. Раздался сухой металлический щелчок.

— Там нет патронов, Олег Иванович. Я их вытащил. От греха. Могу только восхищаться вашей решительностью, несмотря на мрачные перспективы будущего.

И как только оружие оказалось у племянника, старик, тяжело дыша, сломленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Мне иногда бывает жалко людей, — вздохнул Виктор. — Время от времени хотел бы спасать их от ошибок. Недавно был в большом магазине. Целая центурия охранников с триумфом поймала воришку. Мужчинка в усах и малость сельского вида спер яблоко. Зеленое такое. Наверное, очень вкусное, если не устоял. Он спрятал его в карман, этим самым почти «разорив» бедный гипермаркет, который вряд ли оправится от такой потери.

Мужчинка, уже представлявший, как вонзит зубы в покражу, был пойман на выходе. Два гипермаркетных преторианца с елейными улыбками приперли его с двух боков и поинтересовались содержимым карманов. Численный перевес обеспечил им уверенность в победе. Мужчинка покраснел и удивился. Он на самом деле думал, что его с яблоком никто не заметит. Он с ним подружился прямо в кармане. А тут такая неприятность. Покража была извлечена на месте.

Оба гиперохранника немедленно вызвали подкрепление. Яблоко придало им сил. Оно было символом того, что жизнь в супермаркете с биркой «Охрана» на груди проходит все же не зря. Это вообще оправдывает унизительный в другое время интерес к чужим карманам и сумкам. Как-то примиряет с действительностью. Тренирует охотничьи мужские инстинкты, прессуемые городом и семейными проблемами. Охранники любовно смотрели на мужчинку, придерживая его за локотки. Отнятое яблоко было триумфально представлено старшему смены с рацией и жившими в ней голосами.

Старший рассмотрел яблоко со всех сторон. Наверное, искал на нем следы надругательства. После вся толпа двинулась в сторону служебного входа. Там у охранников было логово. Они там питались и что-то делали. Мужчинка не сопротивлялся. Он осознавал, что кругом виноват. А мне было его жаль… Правда.

— Что тебе от меня надо? Зачем все это, поганец ты этакий?