Не про бег

«Все места на марафон нашего фонда уже использованы, но мы переправили Ваше письмо в Spinal Injuries Association, у них есть свободный слот». Это последняя фраза одного из двух полученных мной писем. Пишу в Spinal Injuries, мгновенно получаю ответ со ссылкой на форму регистрации и подробными инструкциями. Регистрируюсь на сайте марафона в разделе «Благотворительность». Первый взнос в 100 фунтов нужно сделать самому, после этого автоматически должна оформиться страница для сбора средств. Не оформилась. Две недели переписки. Наконец заработало. Осталось собрать 2000 фунтов.

Я написал недлинный пост в Facebook о Лондонском марафоне и Spinal Injuries. «Привет, Юра, сколько и куда нужно перевести». Я видел этого человека один раз в жизни на старте Берлинского марафона. Мы разговаривали минут семь и разошлись по своим стартовым коридорам. «Спасибо, я попрошу, если не получится собрать по чуть-чуть». Идея состоит в том, чтобы не просто собрать деньги, а заронить в души людей идеи благотворительности. Чем больше людей, тем лучше. Все получилось значительно быстрее, чем я думал.

Первый день принес фонду 1506 фунтов. Пишу длинный пост про полиомиелит. Еще 300 фунтов. Еду к Косте Бунтову, беру у него интервью, публикую у себя на Saint-Petersburg.ru – есть! 2003 фунта стерлингов. Как оказалось, друзья – это не те, кто ставит лайки. Спасибо вам, всем и каждому.

Садик Хан начал бегать потому, что очень любил батончики Mars. Эту привычку нужно было компенсировать чем-то более полезным. Как и я, лотерею он не выиграл и для участия в марафоне собирал деньги в Dispossessed Fund, помогающем бездомным. Лондонский марафон 2014 года Садик Хан пробежал чуть медленнее, чем за четыре часа. Через два года мусульманин, этнический пакистанец стал мэром Лондона, прокатившись на социальном лифте. Вверх.

К марафону 2018 года Лондон собрал 84 миллиона долларов пожертвований.

Полумарафон. 1:24:25, пульс 163, 3:55 мин/км

Ставьте перед собой большие цели, в них проще попасть. Хорошо, что помимо личного рекорда есть еще «шесть мейджоров из трех».

Между огромными бетонными блоками расцвели тюльпаны. Солнце только выглянуло из-за горизонта, и оплавленные углы светились темно-красным светом. Я потрогал рукой стекло на поверхности бетона, сел и поставил ноги на торчащую из земли арматуру. В километре от меня стартовый стол Энергии. Отсюда сооружения кажутся собранными из тоненькой сеточки. Земля-борт, Пуск, Зажигание, Не сработала система охлаждения лотка, Предварительная, Промежуточная, Главная, Подъем… Есть контакт подъема. Две тысячи тонн медленно отрываются от стартово-стыковочного блока. Ракета заваливается… один градус, два… пламя двигателей сдувает сначала металлические плитки с нулевой отметки, потом бетонные блоки… три градуса… Через полторы секунды автомат стабилизации подхватил ракету.

Конструкторы просчитывали варианты действий в пятиста нештатных ситуациях. Только две из них произошли. За десять секунд до старта четыре тысячи кубометров воды должны выливаться под двигатели, чтобы они не были сожжены отраженной энергией. Система охлаждения лотка не сработала. Несимметричность полезного груза вызвала отклонение от оси в самом начале движения, когда ракету стабилизировать нечем. 467-я секунда – «есть команда на выключение двигателей», 482-я – «есть отделение нагрузки». Модель военного лазера выведена на орбиту. Многие нештатные ситуации кажутся такими только отсюда, с расплавленных бетонных блоков посреди казахской степи.

Миша Питерцев как конструктор ракет. Углеводная разгрузка не зашла, дети не дали разгрузить голову. Температура в Лондоне 24 градуса, самая высокая за семьдесят лет, локти и спины не дают бежать. Но из трех я выбегу, даже если подключатся понос и золотуха.

25 км. 1:41:05, пульс 160, 4:17 мин/км

На двадцать седьмом километре меня ждет семья в полном составе. Сын Сашка и жена Саша хлопают в ладошки, а маленький Гоша трещит огромными пластмассовыми ладонями. Я ждал этой встречи последние несколько километров. Организаторы должны запретить присутствие родственников на дистанции – это допинг в чистом виде. На пару километров прихожу в себя, и включается машина времени. Я чувствую движение ее колес, немного скрежета, немного скрипа и… я перемещаюсь через черный тоннель минут на тридцать вперед. Рядом все так же бегут люди, все так же кричат болельщики, ноги все стучат по асфальту и все так же жарко. Только время на часах 2:24:20.

35 км. 2:24:20, пульс 159, 4:25 мин/км