Не стирайте поцелуи. Книга 2

– Как много тех, которые не доставят мне радости?

– Дежа вю. Знакомый вопрос. И я скажу, что в том смысле, который ты имеешь в виду, их нет. Но тебя расстроит то, как много я не сказал тебе вовремя. Просто не знал, что это было важно. Говорить об этом, а не о том, какой сыр ты хотела бы к обеду.

– Например? – спрашиваю и задерживаю дыхание.

– Ты тот белый купальник лучше не надевай, – осторожно советует Лео. – Он… просвечивается, – добавляет ещё осторожнее.

Это совсем не то, что я хотела бы услышать, но у него такое забавное лицо! Такое милое! Этой заботой не о моём достоинстве, а о моих чувствах, он умудряется надломить некую хрустальную нить, звон которой сейчас нежно щекочет мою грудную клетку изнутри. Даже сердце как-то ощутимее начинает биться.

– Да? – говорю и вскидываю брови. – Ой… ой.

Потом хмурюсь и округляю глаза.

– Спасибо, что сказал! Я понятия не имела…

И видимо, это мои глаза. Ну не умею я врать! Всегда, ну вот вечно что-нибудь меня выдаёт! Потому что Лео нет, не закатывает свои… но с улыбкой отворачивается, чтобы они сами ненароком не закатились. И мой непослушный рот улыбается ему в ответ, чем окончательно сдаёт меня с потрохами.

Но уже в следующее же мгновение наши улыбки сменяются самой настоящей, неподдельной серьёзностью, потому что взгляды снова встретились, и не могут разомкнуться.

Следующим вечером он так необычно меня целует… лёжа на боку и даже не отрывая головы от подушки, но с таким неутолимым аппетитом, будто ест что-то невыносимо вкусное, при этом изо всех сил сдерживается и старается быть максимально аккуратным. Следствием всего этого получается карамельная нежность. Карамельная, потому что иногда он всё-таки останавливается и приподнимает голову, чтобы заглянуть в глаза.

– Знаешь… если тебе накрасить ресницы и… губы, ты сойдёшь за девочку, – говорю ему.

– Знаю… – Лео смеётся, закрывая лицо рукой точно, как на том фото в Инсте. – Теперь ты понимаешь? Я бы с удовольствием обменялся на любое другое!

– Не меняйся ни с кем. У тебя самое красивое лицо из всех, какие мне довелось видеть в этой жизни.

– Нет. Самое красивое лицо ты видишь по утрам в зеркале!

В зеркало Лея смотрится только по вечерам – оценивает, как прожитый день отразился на её оболочке.

– А ты, оказывается, льстец!

– Я всегда только правду говорю! – расплывается в улыбке.

Saturn (ft. Tim Fain) | Sleeping At Last

А потом случились две вещи. Мы были в постели, готовились спать. На мне, конечно, как и всегда, была надета пижама, и когда Лео стал её расстегивать, я запаниковала:

– Мне сегодня нельзя, я же говорила!

– Я помню. Зачем тебе этот… мех? Ты мёрзнешь во сне?

– Да.

– Но ведь, у тебя есть я. Прижмись ко мне, я согрею.

«Я согрею» – эти слова эхом возвращаются ко мне утром, когда мы завтракаем, и Лео давно забыл о том, что сказал накануне вечером; днём в реабилитационном центре, когда он вытирает пот со лба и размазывает его по вновь отросшей чёлке; в кафе, когда он расплачивается по счёту и благодарит приятную девушку официантку. А ночью, когда я никак с непривычки не могу уснуть, потому что Лео, легонько придерживая меня за голый живот, прижимает мою спину к своей груди, мои ноги к своим ногам, кто-то во мне раз за разом повторяет: «У тебя есть я». Я заставляю себя спать и ничего не слышать, но чем крепче его объятия, тем громче это: «У. Тебя. Есть. Я». И я понимаю, что мне не спрятаться от них. Тем более, что вот уже второй месяц в моей комнате никто не ночует. Она пустует днём, пустует ночью, пустует в будни и выходные, во все праздники. И даже в течение восьми моих критических дней.

В марте один из моих клиентов неожиданно приглашает нас на вечеринку. Его дом расположен в очень живописном месте Хорсшо Бэй – вид из окон открывается на залив и вздымающийся из воды остров Боуэн, такой же весь заросший хвоей и по-северному сурово угрожающий своими каменными выступами, как и остров Ванкувер. Стоя на террасе, мы с Лео смотрим, как завороженные.

– Я бы хотел здесь жить, – говорит Лео. – А ты?

– А я предпочитаю мечтать более реалистично.

И это чистейшей воды враньё, учитывая, сколько раз на этой неделе Лео держал на руках моих виртуальных детей.

– Этот дом выставлен на продажу, – внезапно сообщает Майк – хозяин и мой клиент. – Мы с женой решили переехать куда потеплее на склоне лет.

– И куда же это? – интересуюсь я, ментально подсчитывая убытки от потери Майка, как клиента.

– И какова цена? – одновременно со мной спрашивает Лео.

– Гавайи. Полтора миллиона.

– Это дёшево, – говорит Лео, и я закатываю глаза.

– Дёшево, потому что дому больше сорока лет. По хорошему, его нужно снести и построить новый.

– И потому что до Ванкувера отсюда ехать час на машине, а если на автобусе – ещё дольше. Ветки скайтрейна здесь нет, и никогда не будет – слишком уж дорого рыть тоннели в скалах.