Не то место, не то время

Фархад же казался мне особенно опасным сегодня. Но дело было скорее в моем страхе, чем в нем самом. Он оставался все тем же мерзавцев. Ничего нового. Только теперь я знала, что смогла обвести его вокруг пальца и это вызывало в моей душе одновременно определенные опасения и тихую ехидную радость. Впрочем, мило улыбающийся Константин казался мне куда опаснее как Фархада, так и его хозяина.

Тимур…За время игры он успел проиграть невероятную сумму и выиграть целое состояние, колоссально превосходящее его проигрыш. Он уже испытал горечь и раздражение поражения и сладостное торжество победы. Для него игра себя исчерпала. Лениво вертя в руке бокал с виски, он больше внимания уделял кубикам льда, чем картам на столе. Он не делал значимых ставок и все чаще оставался в тени, оставляя поле битвы другим игрокам. Он тщетно пытался побороть нахлынувшую скуку. Но, похоже, силы были на ее стороне. Не удивлюсь, если завтра Тимур не вернется в отель. Исчезнет из моей жизни навсегда.

Вопреки всякой логике, мне стало горько от этой мысли. Стараясь отделаться от идиотских чувств, я сосредоточилась на игроках. Само собой, больше всего мое внимание привлекал Константин. Но, как на зло, он был спокоен и равнодушен до отвращения. Не человек, а статуя. Эдакий Аполлон с вежливо-насмешливой улыбкой на устах и абсолютно нечитаемыми лицом и взглядом.

Все изменилось на сто восемьдесят, когда удача отвернулась от Игната. Всегда спокойный до омерзения, взирающий на мир рыбьими бесчувственными глазами, он вдруг оказался в плену азарта (или жадности). Упершись словно бык рогами в землю, он не желала отступать. Не желал переводить дух. Яростно копая себе могилу, он повышал и повышал ставки. Наконец они стали так высоки, что отступили другие игроки (даже Аббасов, ибо теперь подобное было ему не по карману, а играть на чужие он пока не смел). Они столкнулись лоб в лоб с Толстяком. И победил тот, кто остался спокойным до последнего.

Когда Игнат открыл карты, все присутствующие замерли. Его телохранители заметно подтянулись, словно готовясь к бою. Но надо отдать Игнату должное. Проигрывать он умел. С неожиданно вернувшимся равнодушием протянул Толстяку руку и, пожав ее, велел Инессе,:

– Принеси.

О чем речь она поняла сразу и едва ли не бегом помчалась в свой кабинет. Телохранитель Игната не отставал от нее ни на сантиметр.

Ни к кому конкретно не обращаясь, Игнат сказал:

– Не люблю быть должным. Рассчитаемся сейчас.

– Со всем моим удовольствием, – широко улыбнулся Толстяк и едва показавшись улыбка потонула в складках его щек.

Инесса уложилась в пару минут. Вернулась бледная, но деятельная. Поставила перед Игнатом бархатную коробочку размером с пудреницу и вернулась за свое место. На коробочке изящной неброской надписью красовался знакомый логотип. Едва взглянув на него, я уже поняла, что увижу, и от страха холод побежал по позвоночнику.

Все взгляды были прикованы к бархатной коробочке. Игнат же, казалось, не видит в ней никакой ценности. Без всякой спешки, он откинул крышку. Публика замерла не то в восторге, не то в приступе алчности. На дне коробочки покоились бриллианты разных цветов и размеров.

Обращаясь к Константину, Игнат попросил:

– Поможешь определить нужную сумму?

Вместо ответа Константин поднялся и переставил свой стул ближе к Игнату. Тот придвинул коробочку ему. Опытным взглядом, Константин выбрал четыре камня.

– Этого достаточно.

Толстяк тут же протянул пухлую ладошку, попав на которую увесистые камни показались жалкими крохами.

С окончанием расчета закончилась и игра. Часы показывали всего начало третьего. Тем, кому это время показалось ранним, отправились в бар (Тимур, разумеется, в первых рядах). Остальные на боковую. Убирая зал, Ромка сказал:

– Сегодня последняя.

От неожиданности, я выронила пустой бокал. На удивление он не разбился. Прокатился по полу и замер у ножки стола.

Боясь поверить собственному счастью, я спросила с подозрением:

– В смысле?

– Желающих играть не осталось, – пояснил Ромка. – Те, кто на мели играть не могут. Те, кто в фаворе либо не рискуют, либо оказались в меньшинстве. Что так, что эдак – сегодня последний раз.

– Это точно?

– Абсолютно. Только вид у тебя такой недовольный, не рада аль?

– Слишком большое счастье, чтобы в него поверить.

– Забудь, -отмахнулся он. – Завтра здесь уже никого не будет. Все пройдет как страшный сон.

Я согласно кивнула, точно зная, что так просто ничто не закончится. Но то, как будут развиваться события дальше, я не могла и представить. Но пыталась. И все мои попытки упирались в одно простое: почему Константин не остановил отъезд игроков? Ведь это совершенно точно в его власти. И ему действительно необходимо, чтобы все они оставались в отеле, под его присмотром – другого пути вывести противника на чистую воду попросту нет.

Как бы сильно я не ломала голову, отгадать чужой ход мыслей не смогла. Наивно радоваться сомнительному везенью тоже не стала. Вернувшись в номер, я прилегла на кровать не раздеваясь, в твердом убеждении, что поспать сегодня не удастся.