Не то место, не то время

Я нахмурилась. В голове моей словно заноза ныла непонятная не оформившаяся идея. Будто слишком яркое крохотное пятнышко на идеальной картине, она неминуемо портила все полотно. Заставляла сомневаться, тревожится и искать причину собственного непонимания, чужого промаха. А может, то просто сдавали нервы. И в нелепой попытке уцепиться за ничего незначащие детали и мысли, я искала лишь путь к спасению или хотя бы надежду на него.

– Ты отвратительно выглядишь, – констатировала Аленка, оглядев мою бледную до синевы физиономию.

Я лишь недовольно пожала плечами. Она и сама особыми красками на лице похвастаться не могла – последний час Аленка провела на допросе у Игната. Все это время Ромка и я не находили себе места. Когда же мысль о том, что ближнего пора выручать была готова перейти в активные действия, она вернулась.

И нарвалась на очередные расспросы. Ибо теперь ее расспрашивали мы. Особенно старался Ромка. Он заметно нервничал и злился. Каждый заданный Игнатом вопрос, каждый ответ Аленки, тщательно взвешивал, пытался просчитать последствия. Но своими выводами с нами не делился. Казалось, он отгородился непрошибаемой стеной и чтобы не скрывалась за ней – посвящать нас не собирался.

Сказать, что его реакция на происходящее меня смущала – не сказать ничего. Не менее подозрительными казались и вопросы Игната к Аленке. Ее он расспрашивал не только о событиях текущих, но и полугодичной давности. И вновь не обошлось без расспросов об Илларионове и, в особенности, о его последнем дне в отеле.

Я поспешила приписать подобный интерес скорее Константину (он никуда не делся, и также присутствовал на допросе), чем Игнату. Но проще от этого не стало. Ведь теперь вполне очевидно, что история дня сегодняшнего напрямую связала с событиями дней минувших и не только в связи с исчезновением драгоценных камней. А значит, мои шансы на счастливый сход стали еще мизернее, ведь я понятия не имела, что произошло весной. Что-то путное мог знать только Ромка, но посвящать нас не собирался.

Мне подумалось, что некая польза могла быть и от Эльки. Ведь она работала тогда вместе с ним и могла что-то знать. Поразмыслив и так, и эдак, я воодушевилась. И собралась позвонить ей сразу, как останусь одна. Девица она не болтливая, но жадная. Отсыплю ее своих чаевых и узнаю все, что знает она, а в качестве бонуса еще и ее фантазии послушаю.

– Эльвира уволилась, – не дав мне толком укрепиться в своем решении, огорошила Аленка. – Когда меня отпустили, я сразу пошла к вам. Но позвонил курьер, он привез письмо Инессе. Она вскрыла его при мне. А там заявление Эльки и просьба выслать трудовую книжку по домашнему адресу. Инесса жуть как рассердилась. Стала ей трезвонить. Мобильный выключен. Но ее соседка, они вместе квартиру снимают, сказала, что Элька в Тайланд на всю зиму уехала. Круто, да? А еще жаловалась, что денег как хлеба у церковной мыши.

Я закусила до боли губу. Что ж, можно поздравить Эльку с недюжинным умом. Вовремя слиняла из города, да и по времени идеально, за три месяца уж как-нибудь без нее все утрясется. Меня же можно смело поздравлять с очередным провалом. Похоже, она была моей единственной ниточкой и оборвалась безвозвратно.

Потратив еще с час на бесплодные размышления и окончательно вымотавшись, мы разошлись кто-куда. Ромка, бережно держа Аленкину ладонь, повел ее домой. Проводив их взглядом, я, против воли отметила, как молниеносно он меняется. С Аленкой он словно плюшевый медведь, со мной – свой в доску парень, а с игроками… Сегодня, во время допроса, он походил на ученого жизнью волка. Спокоен и собран, ничем себя не выдает. Да вот только взгляд… звериный. И опасностью веет за версту.

Знать бы, кто он на самом деле? И чего мне будет стоить дружба с ним.

Долгая прогулка по промерзшим от первых холодов улицам привела в порядок мысли. Усталость принесла столь вожделенный покой. Впервые за все время в отель я возвращалась не гонимая страхом и чужой волей, а решимостью покончить с этой историей раз и на всегда.

За пару улиц до «Коко» с неба, словно ярчайшие звездочки, посыпались пушистые снежинки. Невесомые и ажурные они игриво кружились в воздухе, переливались в свете фонаря, и пушистым снегом ложились на темный асфальт. Первый снег.

На крохотной улице не было ни единой души. И, словно скинув все оковы, будто вернувшись в детство, я задрала голову и, чувствуя холодное прикосновение к моему лицу, наблюдала за их пленительным танцем. Мир словно замер и уменьшился до крохотного пяточка на старой улочке.

Искренняя и тихая улыбка показалась на моих губах. Против всякой логики я была счастлива. Остро-пряное пьяное чувство закружило голову. Я прикрыла глаза и улыбнулась еще шире и радостнее.

Я почувствовала его раньше, чем он успел произнести и слово. Магия дивного вечера исчезла также, как исчезнет к утру снег под моими ногами.

Осознав, что рассекречен, он не стал дурить. Сделал шаг вперед и замер рядом. Вытянув ладонь, смотрел, как падают и тут же исчезают снежинки на горячей коже.

– Никогда ее не любил, – хмуро и тихо произнес Тимур.

– Кого?