Не то место, не то время

Рык Константина эхом прокатился по пустому хостелу. Пожалуй, его внезапное появление стало неожиданностью для каждого. Но, если я чудес не ожидала (и если бы Константин выступил бы в роли моего палача, не удивилась), то Аббасов испугался сильно и всерьез.

Фархад был зверем опасным, ученым множеством боев. Но для Константина он действительно оказался не существеннее шафки. Несмотря на свою не богатырскую комплекцию, он легко поднял поверженного врага за шкирку и вышвырнул в коридор, не забыв аккуратно прикрыть дверь.

Вернувшись, без всякой спешки привычным движением развязал галстук, снял пиджак и расправив его аккуратно повесил на плечики в шкаф. Покончив с заботой о своем костюме, он приблизился ко мне.

Бережно взяв длинными властными пальцами за подбородок, заставил посмотреть на него. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Лишь на самом донышке его глаз показался пугающий огонек.

– Пойди умойся. А мы поговорим.

Дважды повторять не пришлось. Я скрылась в ванной на космической скорости. Заперев дверь, включила воду. Иллюзия о безопасности моего укрытия меня не посетила. Я отлично понимала, что любой из трех мужчин снесет эту хлипкую дверь без малейшего усилия.

Зато происходящее в комнате беспокоило меня несказанно. На ногах я стояла с трудом, оттого пришлось опуститься на пол. Найдя позу, в которой было больно по минимуму, я вся превратилась в слух.

– …я не знал, что эта девчонка – твоя. Она ведь просто официантка! Таких на каждой улице…

Судя по лепету Аббасова, мы умудрились поменяться с ним местами. С той только разницей, что его не колошматили во всю дурь. Но и некогда преданный пес Фархад за хозяина теперь заступаться не спешил. Послушно ждал за дверью и признаков жизни не подавал. Похоже, его верность изрядно поизносилась с годами.

Перебив на полуслове, Константин отрезал:

–Теперь знаешь. И мне не нравится твое поведение.

– Я просто хотел…навести порядок.

– Порядок – это замечательно. И порядка ради, я изменяю наш уговор. Теперь времени на то, чтобы вернуть мои деньги, у тебя до вторника.

– Но так же не делается…– теряя над собой контроль, взревел Аббасов. – Из-за какой-то девчонки, да она гроша не стоит, а я…

– А ты тратишь драгоценное время на пустую болтовню. Срок ты знаешь. Ни часом больше.

– Костя, подумай, я же…

– Мы с тобой не друзья, Юсуф. И я тебя не «Костя». Бегать за тобой не стану. Продам твой долг Мазуру и делу конец. Сказки будешь ему рассказывать. Если рискнешь, конечно.

– Так нельзя, я…

– Пошел вон.

Повисла ужасающая тишина. Она пугала меня куда больше всего того, что произошло в этой комнате. Но к моему удивлению, больше ничего не случилось. Я услышала, как скрипнуло кресло, затем шаги Аббасова и Фархада. С каждым шагом прочь от моего номера, они становились тише и тише. И наконец смолкли.

Ушел и Константин. Я все также сидела на полу, бездумно рассматривая капли воды, падающие из крана. Казалось, все мои чувства разом сдохли.

– Уля, не дури, открой дверь. Я не сделаю тебе ничего плохого, – Константин повторил это уже четырежды, а я все сидела без движения, не сводя глаз с дверной ручки.

Кое-как приподнявшись, я открыла замок. Он тут же распахнул дверь. Посмотрел на меня сверху вниз. Нахмурился. Я попыталась улыбнулась, но разбитая губа тут же дала о себе знать.

Константин опустился на корточки рядом со мной. Бережно обхватил ладонями мое лицо, развернул к себе. Он заставил меня подняться и усадил на бортик ванной. Принес из комнаты для персонала сумку с лекарствами. Включил воду, выпотрошил содержимое аптечки.

– Снимай футболку.

Я не шелохнулась. В теснющей ванной комнате мы были словно в камере. Я равнодушно отметила, что сбежать нет шансов. Словно прочтя мои мысли, он сказал:

– И не мечтай. Я люблю женщин в кружевах, а не в синяках.

Ухватив за плечи, он поставил меня на ноги. Меня слегка пошатывало, но на ногах я стояла вполне твердо. Задрав футболку, он со знанием дела осмотрел мои ребра. Интересно, как часто ему приходилось штопать провалившихся соратников? Или обычно он бросал их на поле боя, не тратя силы на спасение?

– Зачем я тебе?

На вопрос он не отвечал довольно долго. Закончил осмотр. Намочил полотенце в теплой воде. Бережно отирая моя лицо от крови, вглядываясь в каждую черточку, хмурился. И сказал, когда я потеряла всякую надежду на ответ:

– Ты удивительная, Улька. Даже и сама не знаешь насколько. Редчайший алмаз. Огранить бы еще, оправу верную подобрать, и нет цены.

Я посмотрела с подозрением, а Константин возьми, да и поцелуй меня. А едва его губы коснулись моих, как в воздухе пахнуло обжигающе-пряным морозным воздухом. Я отшатнулась. Всматриваясь в мое лицо, он спросил:

– Не нравлюсь? Или есть кто-то другой?

– Вообще-то, из-за тебя меня только что чуть не убили.

– Скорее, из-за твоего неуемного любопытства.

– Ага, -отпихнув его и поспешив покинуть ванную комнату, фыркнула я. – Можно подумать, это мое любопытство повесило мне на шею чертов кулон. К нему внимания больше, чем к куску хлеба в концлагере.