Не то место, не то время

Я очнулась в кромешной тьме, задыхаясь от едкого дыма. Меня тошнило от боли, а кашель раздирал легкие. Дышать было практически невозможно. Я попыталась закричать, но вместо крика вновь жуткий приступ кашля. От едкого дыма слезы лились из глаз. Полная дезориентация.

На четвереньках, шаря руками по горячим полу и стенам, я пыталась понять где нахожусь. Практически сразу я наткнулась на Аленку. Точнее, я решила, что это она, не зная кому еще быть рядом.

Взяв правее, я врезалась в какую-то полку, от соприкосновения с которой, моя голова вновь раскалилась от боли. Но железное дребезжание позволило мне осознать, где я.

Черт! Нас заперли в кладовке и подожгли отель.

«Без паники!» – сцепив зубы, приказала себе я. Цепляясь за полки железного стеллажа, я смогла подняться на ноги. По счастливой случайности, именно в этой кладовке хранились разного рода инструменты и фонари. Один из них я сразу нашла на ощупь. Вспыхнувший свет ослепил на долю секунды.

Дело плохо. От едкого дыма не видно абсолютно ничего. Схватив из пачки хозяйственных тряпок одну, я зубами разорвала упаковку. На полу стояло несколько бутылей с водой для кулера. Ломая ногти, я свинтила крышку одной из них и перевернула.

Сквозь мокрую ткань дышать стало легче. Но, если мы не выберемся отсюда прямо сейчас – это ничуть не поможет. Я склонилась над Аленкой.

Она по-прежнему была без сознания. Я закричала, что есть мочи. Но ничего, кроме нового приступа кашля мой крик не дал. Голова сильно помутнела. Я была на грани.

«Чертов телефон! Чертова раззява!» – чувствуя, как по щекам катятся слезы, думала я. Аленка была в служебной форме, но поверх нее жиденькое пальтишко.

Из последних сил, я обыскала ее карманы. Ура! Телефон есть. Но я не знаю пин-кода. Подобного отчаянья не испытывала никогда…

«Экстренный вызов» – спасибо тем, кто придумал эту кнопку! Пусть вы никогда-никогда не окажетесь в беде!

– Помогите. Пожалуйста, помогите. Мы заперты в цокольном этаже. Здесь пожар. Мы…мы горим…

– Назовите адрес. Девушка, вы слышите? Назовите адрес! Девушка?

Я боролась отчаянно. Но мой убийца был сильнее. Схватив меня, он сжал мое тело смертельной хваткой. Я больше не могла сопротивляться. Ни единого шанса вырваться не осталось.

Я пыталась кричать, но мои легкие сжирало пламя. Адова боль раздирала грудь. Я не могла дышать.

Тьма не отпускала меня. Мои никчемные попытки выжить были ей абсолютно безразличны. Она есть пустота. Она есть смерть.

Смертельно объятие моего врага стало еще сильнее, боль прожгла мое сознание. Но вдруг сквозь тьму и страх, я услышала голос:

– Дыши, девочка, дыши…Вот так, молодец…дыши…

И зажмурившись, вложив все силы в единственный вдох, я пошла на этот голос. И тьма стала отступать.

Совсем не сразу, будто в предрассветной мгле, стали проступать очертания зданий, машин, людей.

И вдруг безразличная и враждебная тишина сменилась оглушающей какофоний звуков. Я услышала крики людей, вой сирен, отборный мат мужчин… Я забилась в панике.

Но все тот же голос где-то совсем рядом сказал:

– Тише, девочка, тише… Все хорошо…Бояться нечего…

И я увидела его глаза. Внимательные темно-карие. Он смотрел на меня пристально, сосредоточив все внимание.

Нет, он не убийца. Он – спаситель.

Злой и холодный снег с дождем хлестали по нашим с ним лицам. Но ни он, ни я, не ощущали его. Сковав мои движения в умелой хватке, он лишил меня способности двигаться. Не позволил моим инстинктам мне же навредить. И прижимая к моему лицу кислородную маску, он заставлял меня дышать.

Вцепившись обеими руками в его руку, я больше не сопротивлялась. Жадно вдыхала воздух, борясь со смертельным дымом, забившим легкие. Растянувшись на мокром асфальте двора-колодца, я не чувствовала холода. Уходил и страх.

Но вдруг, словно вспышка. Аленка!

Я задергалась и попыталась сорвать маску. Я должна была знать, что с ней!

Сжав меня еще сильнее, спасатель высвободиться не позволил. Но, словно прочитав мои мысли, заговорил быстро:

–Жива, жива твоя подружка.

Я уставилась в его карие глаза. И он повторил все еще несколько раз. Пока мои слезы не упали на его выпачканные в саже пальцы. Пока не понял, что я осознала сказанное им.

И будто сказку ребенку читая, он заговорил вновь, не отпуская маску, столь же тщательно следя за мной:

– Видишь, «Скорая» стоит. Она там. С ней бригада врачей работает. Значит, будет в порядке.

И сквозь нечеткие очертания двора, я различила машину «Скорой». Ее двери распахнуты настежь. Аленка внутри. На лице такая же маска, как и у меня. По обе стороны от нее врачи.

Бледный как полотно Ромка стоит возле машины. Ловит каждый жест, каждое слово. Его не пустили к ней. Но это неважно. Она жива. Она в надежных руках.

Послушался жуткий треск. Я испуганно сжалась. Мой спаситель со смешком сказал:

– Не дрейфь. Это дверь ломают в одном из помещений. Ничего страшного.

Если он сказал, значит и правда не страшно. И я сразу успокоилась. Попыталась вновь найти взглядом Аленку. Но это было трудно. Двор и его обитатели то начинали вращаться, то расплывались. То вновь ко мне подбиралась тьма.