Не то место, не то время

Меня пугало, что он может узнать об истории, в которую я вляпалась, и истрактовать мое участие совсем не в радужных цветах. Причин обвинить меня в знатном количестве смертных грехов имелось бы не мало, а объясниться перед ним я не смогла бы. Да и объяснения мои вряд ли бы вышли толковыми. Точнее, абсолютными бестолковыми (да такими, что я бы и сама не поверила).

А сама рассказывать ему о случившемся я не стану. Потому что боюсь его осуждения. Но куда больше боюсь втянуть его в эту грязь. Я прекрасно понимала, что мы с ним слишком похожи. А, значит, остановить его будет практически невозможно. Он не отступит, и глаза не закроет.

Выходит, вариантов у меня не так уж и много. И малодушно сбежать – пусть и самый глупый, но отнюдь не самый скверный.

С ловкостью фокусника (или карманника), я выбралась из-под одеяла. Замерев в абсолютной наготе, испуганно огляделась.

Последний этаж нового дома с невероятным видом на дельту Невы, Петропавловскую крепость и Стрелку Васильевского острова, был поделен поровну на квартиры, по периметру которых располагались просторные террасы.

С легкой руки одаренного дизайнера, апартаменты Тимура превратились в лофт с окнами от потолка до пола. Кухня, прихожая, гостиная и спальня – единое пространство на огромной площади. Отдельно, скрытые для глаз, располагались лишь просторная ванная комната, гардеробная и кабинет.

Сам же лофт, благодаря обилию света и воздуха, даже вопреки мрачной и предельно пасмурной погоде, будто парил в невесомости, залитый светом днем и растворялся в ночном звездном небе ночью.

Подрагивая от холода, я приобняла себя за плечи. Вновь испуганно и взволновано пробежалась взглядом по просторному помещению. Моя одежда будто в воздухе растворилась. Подеваться ей было абсолютно некуда, но она исчезла словно по волшебству.

– Ты ведь не собираешься от меня сбежать?

Охнув от неожиданности, я испуганно обернулась. Не меняя позы, Тимур наблюдал за мной с заметным интересом. В глазах его искрились смешинки. И не только.

От смущения, я потеряла дал речи и лишь помотала головой, знать не зная, что теперь. Тимур же перевернулся на спину, закинул руку за голову и с явным удовольствием заскользил по мне взглядом.

Покраснев до корней волос, я метнула в его сторону гневный взгляд, и собралась натянуть на себя хотя бы его футболку, так кстати, валявшуюся на полу. Но не успела и шагу сделать, как он ловко схватил меня за руку и дернул на себя. Под его заразительный хохот за рухнула в его объятия, смешно распластавшись. Все еще смеясь, он накрепко прижал меня к себе и перевернул. Теперь о том, чтобы бежать не могло быть и речи.

Но я и не думала о подобном. Чувствуя жар и тяжесть его тела, улыбаясь ему и обнимая в ответ, я, задыхаясь от смеха, все же сказала совершенно не грозно:

– Не смей надо мной смеяться!

– А целовать можно?

– Нужно!

Он и поцеловал и ни раз, прижимая к себе все сильнее. И глупые страхи исчезли, словно тени в солнечный полдень.

А часа через два, прижавшись щекой к его груди, вновь обретя способность говорить и мыслить, я спросила:

– Куда ты дел мои одежду?

– Выбросил.

– Как это? –подскочив от неожиданности, спросила я.

Сосредоточив взгляд на моей груди, Тимур расплылся в улыбке и промычал что-то неопределенное. Осерчав, я прикрыла наготу одеялом и, как могла, строго спросила:

– Прекрати шутить. Куда же я без одежды?

Усевшись поудобнее, Тимур привлек меня к себе, обручем сомкнув руки на талии. И спросил ласково, заглядывая в глаза:

– А куда ты собралась?

На глаза навернулись слезы. Нельзя быть счастливой в настоящем, мечтать о будущем, не разобравшись с прошлым. Банальная и горькая истина. Истина, которую я волей-неволей вынуждена признать.

Долгий нежный поцелуй Тимура успокоил бурю поднявшуюся в душе. Прижавшись лбом к моему лбу, прикрыв глаза, он сказал:

– Я ее выбросил. Она насквозь пропахла дымом.

Я не рассердилась и не расстроилась. Бережно гладя его плечо, сказала:

– Помнишь, что случилось с Царевной Лягушкой, когда Иванушка от ее шкурки избавился?

– Плевать. Я тебя ни Кощею, ни любой другой нечисти не отдам.

– Под замком не удержишь тоже.

Тимур посмотрел сердито. Резкие колючие слова рвались на волю. Я приложила пальцы к его губам. Попросила едва слышно:

– Не надо…– и излишне оптимистично, покидая наше ложе, добавила. – Я в душ. И еще я очень голодна.

– Понял, – кивнул он, сопровождая меня взглядом. – Иду готовить завтрак. Или обед, что скорее.

Приняв душ, я закуталась в его халат. Он был велик мне на несколько размеров и небольшим шлейфом тащился по полу. В любое другое время, я бы от души посмеялась над своим видом. А сейчас смотрела на себя в зеркало, чувствуя, как страх и тревога начинают пожирать изнутри.

К ссадинам после встречи с Фархадом добавилась еще одна и довольно знатная, вверху подле линии волос. Все тело сплошь в синяках и царапинах. Но все это ерунда, куда страшнее грядущее.

– Улька, с тобой все нормально? Выходи, чай стынет. Или меня впусти, вдвоем веселее.

Я выключила воду и открыла дверь. Тимур нахмурился:

– Ты чего? Бледная как приведение.